Хроника геноцида русского села

[Алексей Крючков]

О том, как сельский врач Сергей Вишняков в одиночку боролся против закрытия участковой больницы в посёлке Итомля Ржевского района - http://www.tvernews.ru/folk/166434/

[Сергей Васильев]

Алексей, Денис, интересно вас почитать, особенно про огороды В чём то вы оба правы, в чём то нет. Сколько людей столько и мнений. Моё мнение: загубила Советская власть в крестьянене предпринемателя, подчинила делать всё по указке партии и правительства и при новых условиях ждут крестьяне (Тверские) команды с верху, а что же им делать? Разучила их власть советов думать, привыкли только исполнять, не важно как и за чем, главное выполнить задачи поставленные партией КПСС. А кто сейчас за крестьянина думать будет?

[Алексей Крючков]

Новая газета опубликовала третью статью из Кострецов. На сей раз авторы (обозреватель Эльвира Горюхина и фотокорреспондент Анна Артемьева) показывают жизнь деревни как бы на "микроуровне" - рассказывая об отдельных жителях округи, их жизни, мыслях... Как вспышки молнии, освещающие отдельные показательные детали, но - крупно и подробно. Деревня-то сама написать о себе - к сожалению, не может, да и сказать - практически тоже... Поэтому заезжие столичные корреспондентки - как исследователь Миклухо-Маклай среди папуасов: и замечают со стороны все необычные для горожанина особенности деревенской жизни, и умеют о них хорошо написать, и подробно, и чувствительно...

Для нас, живущих рядом, а то и проезжающих мимо этих мест (через Ривицкий, по крайней мере) - это особенно интересно. Мы видим это больше со стороны, мельком... Хотя вот с упоминаемым в статье Максатихинским благочинным о.Виталием Денис Ивлев недавно беседовал чуть ли не целый час, насилу оторвал я его для дальнейшей поездки в Загородье... )) А некоторые из форумчан - ещё и работают в таких же сельских школах... В Берёзовском рядке, в Лыкошино... Ну, молчат, конечно, тоже, о жизни на селе, как партизаны на допросе у карателей - так это сельская стойкая привычка такая, что ж уж тут поделать? Есть и фермеры Ельцовы, выходящие на связь вдвоём под одним ником, с большим трудом, как из далёкой Полярной станции (кстати, для Вас - обратите внимание на рассуждения о цене молока в статье!), есть даже бывший сельский депутат и действующий начинающий глава сельской администрации... Но не привык русский человек языком молоть! )) Хотя пишут журналистки те - классно! Даже знакомую сельскую жисть видишь как бы по-новому.

Ах, да, заболтался! Вот она, ссылка-то: http://www.novayagazeta.ru/society/61880.html Букв - много, и фоток - тоже, но почитайте, оно того стоит!

[Татьяна Демидова]

Ну что тут скажешь? Правильно написал один из комментаторов статьи - "сердце кровит". Читала и плакала. Хотя это теперь сплошь и рядом. Бездарная политика правительства по оптимизации расходов путем укрупнения и объединения сельских поселений приводит к массовому закрытию школ, амбулаторий, фельдшерско-акушерских пунктов, библиотек и т.д. Сельское хозяйство уничтожено. Там вот ферма еще чудом каким-то держится. Для меня эта тема слишком больная, потому что в свое время я пришла после института работать в процветающий колхоз, с большим поголовьем как колхозного, так домашнего скота. На моих глазах он полностью развалился. Сейчас от прекрасного животноводческого комплекса, на который регулярно приезжали телевизионщики снимать большинство сюжетов о сельском хозяйстве Орловской области, остались одни руины. От 150 голов частного скота осталось от силы штук 5, а может и того уже нет, колхозное стадо уничтожено полностью. Большинство жителей на заработки уезжает в Орел, Тулу, Москву. А сколько народу спилось и умерло даже страшно вспомнить. И это в таком благодатном краю, как Орловщина, где что не кинь в землю - все растет. У нас в районе наоборот, вроде и цивилизация и заработки выше, но тут своя беда. Всю сельхозку скупили и явно не для того, чтобы сельским хозяйством заниматься. Так что вскорости, думаю, ожидает нас сплошная застройка, которая по традиции начинается со строительства пятиметрового глухого железного забора.Возможно, там в зазаборье будет все красиво и даже великолепно, но насладиться этими красотами смогут лишь избранные, а нам останется любоваться именно этими самыми заборами.

[Алексей Крючков]

Как сообщила районка, в сельском хозяйстве Удомельского района осталось работающих всего... 171 человек! Напомню, в 1929 году в районе жило около 58 тыс. человек, и почти все они жили в сельской местности и занимались крестьянством (за вычетом стариков и детей). Вот такая статистика...

[Алексей Крючков]

Газета.ру напечатала репортаж о том, как московская благотворительная организация собрала продукты для голодающих селян и привезла их в Удомельский район, в деревни Ряд и Касково. Вот этот фоторепортаж - http://www.gazeta.ru/social/2016/05/13/8231885.shtml Почитайте, это любопытный взгляд приезжих москвичей на нашу жисть тут... под боком передовой и лучшей и самой атомной станции...

Да, вроде бы всё верно в статье: и бедные - есть рядом, и продукты наши власти уничтожают напрасно, лучше б честно грабили и раздавали нищим - за Робин Гудов на том свете сошли бы, хотя что за Робин Гуд, который сначала сворует у бедных (бюджетные деньги), а потом часть из них раздаёт, как милостыню? И то замечено, как эти бедные люди упорно голосуют за эту самую власть, благодаря "мудрому руководству" которой они так живут... Так чем они бедные? Только ли деньгами? И кто, кстати, покупает в деревенском магазине по столичным ценам дорогущие и вреднющие чипсы??

Но... Что-то не вяжется в голове... Я ж не в Москве живу, я ж нашу деревню тоже немножечко знаю...
Я пытаюсь понять, что не так, и вспоминаю Васильева Михаила Павловича viewtopic.php?p=9970#p9970 и думаю, а что ж мешает другим сельским людям жить так же, как он? Держать корову, поросят, пасеку, растить картошку и не голодать? Есть самые чистые в мире продукты, чище, чем в Москве продают и чем мы тут в Удомле покупаем? Ну, понятно, когда человек больной или многодетный - тут объективные обстоятельства таковы, что расходы больше доходов... Но сколько людей, которые, как трудоспособный сын той бедной пенсионерки Антонины Егоровны "вечно в запое" и довольствуется "зарплатой" в 1,5 тыс. рублей, "поэтому из алкоголя предпочитает настойку боярышника (она стоит всего 20 рублей за бутылку)". Кто его таковым воспитал? Путин? Или Антонина Егоровна тоже за этот грех должна нести какую-то ответственность, как взрослый и не полоумный человек? Или на Страшном суде её за грехи её не спросят разве? Или это не грех - так воспитать своих детей??

Не знаю... Пусть помогают, конечно, дело это хорошее, но... Только очень уж похожа эта акция на "показную", для СМИ... И уменьшит ли она бедность - тоже не знаю... Конечно, бедствующему важны не рассуждения, а нечто конкретное (как говорят, "не учите меня жить, лучше помогите материально"). Но вспоминается на это та мысль, что голодающему надо давать прежде всего не рыбу, но удочку... Это - образно, конечно, для долгосрочного эффекта, хотя для краткосрочного, конечно, иногда нужна и рыба... Но то - на войне. А у нас - вроде бы мирное время... ? Мирное... Только кто ж тогда деревню-то так разрушил?? Какие фашисты её так обезлюдели?? И почему наши власти не замечают этого? И как мы, те же деревенские бедные, вновь и вновь голосуем именно за эту же власть, этих же людей, у которых дети - живут и учатся за границей, "всё, что нажито непосильным трудом" - находится там же? Не понимаю...

[Алексей Крючков]

"Удомельская газета" за 11.10.19 опубликовала информацию администрации Удомельского округа (района) о том, что на весь район осталось только 3 сельхозпредприятия с численностью работающих в... 75 человек!! Сверх того, есть ещё 12 фермерских хозяйств. И всё!!!

Коров в районе осталось 463. Лошадей - только 27.

Такое ощущение, что в районе прошёл Мамай... или мор... Или осуществляется гитлеровский план по уничтожению "лишнего" населения завоёванной России...

[Алексей Крючков]

Посещение погибших деревень (viewtopic.php?f=17&t=1451) вновь и вновь наталкивает на вопрос причин их гибели. Вопрос сложный, поэтому каждый может видеть свои причины, при этом каждый, наверное, будет в чём-то прав. Но часть правды – всё же не вся правда, поэтому и продолжаются споры на эту тему…

Н.А.Архангельский, описывая истории удомельских деревень, для умерших деревень в конце пишет стандартную формулировку, обвиняя в их умирании «необдуманные реорганизации». Как будто было всё хорошо, потом вдруг, ни с того, ни с сего, власти объединили мелкие колхозы в крупный, и это вызвало умирание мелких деревень… Но объединение было вызвано уже начавшимся процессом оттока молодёжи из села и вымиранием стариков, а не причиной этого оттока! Хотя, конечно, оно ускорило отток оставшихся. На примере той же Кобылихи это хорошо видно «первыми из деревни уехали Корнеевы - … в Пашнево. Потом Комков Михаил - уехал в Боровичи. В 1979 году не стало коровников - коров перегнали в Котлован, уехала сразу же Львова тётя Тоня, в Котлован. Когда в Пашнево не стало Сельсовета - уехала Вера Николаева в Котлован. Так постепенно разъезжался народ.» viewtopic.php?p=15614#p15614

Современные коммунисты (и не только они) в гибели деревни обвиняют Ельцина и развал СССР, и они тоже отчасти правы, но только отчасти, потому что к 1991 году сельское хозяйство в России было уже глубоко больно и поддерживалось большими дотациями государства, как коматозный больной поддерживается в больнице аппаратом искусственного дыхания и мощной лекарственной терапией.

Для объективности давайте вспомним о том, что в Тверской губернии земля никогда не могла прокормить крестьян, как основной источник дохода. Ещё до революции у нас очень многие крестьяне уезжали на зиму работать в города или занимались промыслами на дому или в соседних деревнях. Ну, север у нас, урожайность не та. Те немногие «кулаки», что богатели ещё до революции и до коллективизации, богатели не за счёт сельхозпроизводства, а, как правило, за счёт торговли, торговли не только на селе привезёнными товарами, но и в городах – оптовой торговлей продукцией сельского хозяйства. «Маржинальность» (доходность) торговли была выше, чем доходность сельхозпроизводства. Кто-то зарабатывал за счёт переработки продукции сельского хозяйства (маслобойки, мельницы и т.п.) или за счёт лесозаготовок и лесопереработки.

Изучая историю, виден бурный рост сельского хозяйства в годы НЭПа, когда крестьяне получили и землю (в отличие от дореволюционных времён) и свободу распоряжаться плодами своего труда – продавать их где выгодней и по какой выгодно цене. Мы видим бурный рост хуторов, населения… Всего несколько лет экономической свободы крестьянства дали очень многое для развития сельского хозяйства.

Затем наступила принудительная коллективизация… Но зло было не в самой коллективизации, как таковой. Сама она существовала и раньше (как кооперация, ТОЗы, коммуны) и если бы была добровольной и не сопровождалась бы лишением крестьян свободы торговли собственной продукцией, то никакого зла в ней бы не было, а блага от неё вовлекали бы в разные формы кооперации многих крестьян. Но сутью принудительной колхозной "коллективизации" 30-х годов было лишение крестьянства свободы, свободы как экономической (принудительное изъятие земли и орудий труда и лишение свободы торговли собственной продукцией), так и личной (отсутствие паспортов, свободы выбора места жительства и работы). Это была не столько "коллективизация", сколько закабаление крестьян, возрождение в новой форме крепостного права, введение «колхозного рабства». Только помещиком-рабовладельцем теперь выступало само государство, в лице его чиновников. В ходе этой "коллективизации" всех наиболее предприимчивых и свободолюбивых крестьян на селе уничтожили (репрессировали), а оставшихся – запугали, чтобы подавить сопротивление. И это было главным ударом по российскому селу…

Да, в коллективизации были и объективные преимущества – сообща было легче приобретать технику. Да и коллективизм был традиционен для села, долго жившего сельской общиной. Поэтому не стоит, вслед за коммунистами, называть зло "коллективизацией" без кавычек - этим мы переносим акцент с главного зла на внешний признак. Правильнее, на мой взгляд, называть это зло чиновничьим закабалением крестьян, а если и "коллективизацией" (чтобы поняли о чём речь те, кто не понимает суть, а понимает лишь знакомые термины), то только в кавычках, подчёркивая этим обманную суть этого явления. Поскольку главное зло было не в коллективизации, как таковой, а в лишении крестьян экономической свободы и заинтересованности в результатах своего труда. «Не хотели чисто обрабатывать лён, говорили «всё равно это – в государство, а не для себя», «Предлагали не сдавать продукцию в СельПо, поскольку «на рынке цена такая то, а мы по договору должны отдать дешево и этим нас закабалят, нашу продукцию заберут, а нам ничего не дадут» (из обвинений Гаврильцевским «кулакам» - viewtopic.php?p=14213#p14213)

Село было парализовано такой «коллективизацией», но не умерло сразу, а лишь истощалось демографически, теряя молодёжь, всеми силами стремившуюся уезжать в города.

Хрущёвские «укрупнения» и волюнтаризм с кукурузой – были тоже ударом по селу, но укрупнения – это лишь «фиксация убытков» бегства сельской молодёжи в города вследствие закабаления крестьян.
Определённый подъем был на закате советской власти, когда государство наконец-то начало отдавать долги селу, вкладывая деньги в инфраструктуру (хотя часто – не эффективно и нерационально, как ни один частник бы не вложил). Люди получили паспорта, стали получать зарплаты и пенсии, строились дороги…

«Перестройка», казалось бы, дала сельчанам свободу. Но только к тому времени на селе почти не осталось людей, способных этой свободой воспользоваться… Предприимчивых уничтожили и выдавили из села ещё в 30-е годы. А тут ситуация усугубилась ещё и тем, что открылись границы для свободного перемещения товаров и удешевилась транспортировка, вследствие чего тверская картошка не смогла конкурировать по цене с египетской, а тверское зерно – с кубанским… Объективно высокая себестоимость продукции сельского хозяйства Нечерноземья неизбежно погубила его в ситуации свободы торговли, при том, что и государство самоустранилось от мер поддержки селу.

Так что не один только Ельцин или Путин виноват – село в Нечерноземье убивали долго, многие поколения правителей, "помогая" объективным природным трудностям.

Есть ли будущее у тверского села? Я думаю – есть, но очень скромное. Если не брать дачную жизнь, а говорить только о сельхозпроизводстве, то останется рентабельным сельское хозяйство вблизи городов (где транспортные затраты к потребителям невелики) и в крупных комплексах (где себестоимость тоже ниже). Плюс останется лесозаготовка и лесопереработка. Плюс сфера услуг (охота, рыбалка, сельский отдых). Всё это даст работу лишь небольшой доле крестьян (по сравнению с советским периодом). Но возврата к прошлому, к сожалению, уже не будет.

[вера никонова]

Если говорить о геноциде русской деревни,то началось это с раскулачивания и коллективизации. А после ВОВ из колхозов не отпускали, паспортов не давали. На трудодни платили гроши. Потом решение о неперспективных населенных пунктах в последние годы правления Хрущева. Так что к середине 1980-х с деревней все было кончено!

---

Как Хрущёв приговорил русскую деревню(Александр Самсонов.)
Начал Никита Хрущёв свою деятельность с разрушения сельского хозяйства, русской деревни — основы жизнедеятельности русской цивилизации на протяжении тысяч лет. Для всех врагов России и русского народа этот ход — старая проверенная классика. Русская деревня — это основа хозяйства, воспроизводства русского суперэтноса, его духовного здоровья. Если страна не может себя прокормить, она вынуждена закупать продовольствие, платя за них золотом и своими ресурсами, которые необходимы для развития страны. Отсутствие продовольственной безопасности очень опасно в условиях начавшейся мировой войны и может привести к голоду.

Хрущёв, считая себя большим специалистом в области сельского хозяйства, запустил сразу несколько разрушительных проектов. В конце эпохи Сталина и в первые годы после его гибели сельское хозяйство успешно развивалось. Однако успешному подъёму сельского хозяйства быстро пришёл конец. Хрущёв вдруг приказал ликвидировать государственные машинно-тракторные станции (МТС).

Эти государственные предприятия на договорных началах с сельскохозяйственными коллективными хозяйствами осуществляли их производственно-техническое обслуживание. Большинство колхозов и совхозов не имели достаточно средств, чтобы самостоятельно покупать сложные сельскохозяйственные машины, трактора и обеспечивать их бесперебойную работу, готовить соответствующие кадры. К тому же техники на первых этапах не хватало, и существовала необходимость её концентрации и централизованного распределения. Сосредоточение крупной сельхозтехники в МТС давало в таких условиях большой экономический выигрыш. Также МТС играли значительную роль в общем подъеме культурно-технического уровня крестьянства. В Советском Союзе появился крупный слой сельского технически грамотного населения — квалифицированных трактористов, шофёров, комбайнеров, ремонтников и т. д. Всего их к 1958 году было около 2 млн. человек.

Хрущёв же ликвидировал МТС и приказал коллективным хозяйствам выкупить сельскохозяйственную технику — тракторы, комбайны и т. д. Причем цены назначались высокие. На выкуп техники колхозам пришлось потратить всё накопления, которые остались за 1954-1956 гг., что ухудшило их финансовое положение. Также коллективные хозяйства не имели средств, чтобы сразу создать соответствующую базу для хранения и обслуживания техники. К тому же они не имели соответствующих технических специалистов. Не могли они и массово привлечь бывших работников МТС. Государство могло позволить платить работникам машинно-тракторных станций большую зарплату, чем колхозы. Поэтому большинство рабочих стало искать себе более выгодные ниши и нашли себе другое применение. В результате многие машины без соответствующего обслуживания быстро превратились в металлолом. Сплошные убытки. Это был сильный удар по экономическому потенциалу советской деревни.

Кроме того, Никита Хрущёв развернул кампанию по укрупнению колхозов и совхозов. Их число сократили с 83 тыс. до 45 тыс. Считалось, что они будут объединяться в мощные «колхозные союзы». Хрущёв надеялся реализовать свой старый проект по созданию «агрогородов».
В результате были созданы новые гигантские, в подавляющем большинстве своем неуправляемые, хозяйства, включавшие в себя десятки деревень. Руководители этих «агрогородов» стали быстро перерождаться в продовольственно-сбытовую «мафию», которая диктовала властям свои правила, в том числе цены и объемы поставок. Так, «колхозные союзы» фактически добились права сбывать «свою» продукцию главным образом на городских рынках по взвинченным ценам. Кроме того, этот проект требовал крупных капиталовложений, которых не было у колхозов. Колхозы и так потратили последние средства на выкуп техники. В итоге кампания по укрупнению провалилась. К середине 1980-х годов свыше 60% совхозов, созданных в хрущевско-брежневский период в российском Нечерноземье, оказались убыточными.

Интересно, что даже ценовая политика была направлена против русской деревни. Минимальные закупочные цены на сельхозпродукцию государство устанавливало именно в Нечерноземье РСФСР. Такую политику вели с конца 1950 годов и до конца СССР. В результате национальные республики Закавказья и Средней Азии получили дополнительный канал стимулирования и денежной поддержки.

Ещё один мощный удар Хрущёв нанёс по деревне, когда начал курс на ликвидацию «неперспективных» деревень. Вдруг ни с того, ни с сего тысячи процветающих советских деревень объявили нерентабельными, «неперспективными» и в короткий срок по такой обманной причине уничтожены. Невесть откуда взявшиеся «специалисты» стали оценивать, какие деревни можно оставить, а какие «бесперспективны». Сверху спускали указания по поиску «неперспективных» деревень. Этот процесс начался в 1958 году с Северо-Западного региона РСФСР, в соответствии с «закрытым» решением Президиума ЦК КПСС и Совмина РСФСР.

Фактически нынешние российские «оптимизаторы» («оптимизация» сельских школ, поликлиник и т. д.) повторили опыт хрущевцев. Политика была направлена на сселение жителей из мелких сел в крупные и сосредоточение в них основной части населения, производственных и социально-бытовых объектов. «Реформаторы» исходили из ложного посыла, что высокомеханизированному сельскому хозяйству должны соответствовать высококонцентрированные формы расселения. Предполагалось, что в будущем каждый колхоз (совхоз) будет включать 1 или 2 поселка с числом жителей от 1-2 тыс. до 5-10 тыс. человек. Исходя из этого, в поселенческой сети выделялись опорные пункты — перспективные села. В них планировалось переселить жителей из малых, так называемых неперспективных деревень, в разряд которых попадало до 80 % (!) их общего числа. Считалось, что подобное изменение поселенческой структуры не только создаст возможности для более быстрого развития социально-культурной и бытовой сферы села, приблизив ее к городским стандартам, но и снизит поток мигрантов из деревни в город.

Сселение и ликвидация «неперспективных» селений осуществлялись в приказном порядке, без учета желания самих сельчан. Попав в «черный» список, село уже было обречено, т. к. в нем прекращалось капитальное строительство, закрывались школы, магазины, клубы, ликвидировались автобусные маршруты и т. д. Такие условия вынуждали людей сниматься с хорошо обжитых мест. При этом 2/3 переселенцев мигрировали не в определенные для них населенные пункты, а в районные центры, города, другие регионы страны. Жителей «неперспективных» деревень переселяли, по всему Советскому Союзу пустели сёла и хутора. Так, число сел в Сибири за 1959—1979 гг. сократилось в 2 раза (с 31 тыс. до 15 тыс.). Наибольшая убыль произошла с 1959 по 1970 г. (35,8 %). Произошло значительное сокращение количества малых сел и всей поселенческой сети.

Надо сказать, что эта же политика, но по «умолчанию», без централизованного сгона людей с насиженных мест, была продолжена и в Российской Федерации. «Неперспективными» деревни, села и посёлки никто не объявлял, но прекратилось капитальное строительство, начали «укрупнять» школы («оптимизировать», по сути ликвидировать), сокращать поликлиники, госпитали, автобусные маршруты, движение пригородных поездов-электричек и т. д.

Только к концу 1970-х годов политика ликвидации «неперспективных» деревень в СССР была признана ошибочной, но тенденцию сокращения численности малых сел остановить было уже трудно. Деревни продолжали гибнуть и после свертывания этой политики. По Уралу, Сибири и Дальнему Востоку за 1959—1989 гг. количество сел уменьшилось в 2,2 раза (с 72,8 тыс. до 32,6 тыс.). В большинстве случаев эта политика негативно отразилась на всем социально-экономическом развитии деревни и страны в целом. Страна понесла серьёзный демографический урон. Процесс концентрации привел к снижению уровня заселенности территорий. Поредение сети населенных мест в восточных районах ослабляло и нарушало межпоселенческие связи и отрицательно влияло на обслуживание населения. Деревня утрачивала одну из главных функций — пространственно-освоенческую. Деревня теряла наиболее активных, молодых людей, многие из которых навсегда покидали свою малую родину. Также имелись морально-нравственные негативные последствия. Произошла маргинализация значительной части населения, люди утрачивали свои корни, смысл жизни. Не зря тогда деревенские люди считались менее испорченными пороками городской цивилизации. Разгромленная деревня начала «опускаться», спиваться. Резко возросли заболеваемость и смертность сельского населения в «неперспективных» регионах.

Последствия этой «реформы» были очень многочисленны и сказывали на русской цивилизациями десятилетиями. И до сих пор сказываются. Так, деградация села с конца 1950-х годов всё активнее распространялась по всему Нечерноземью РСФСР, особенно европейскому. В результате ко второй половине 1980-х годов свыше 70% всех совхозов и колхозов европейского Нечерноземья России оказались хронически убыточными, а товарные урожаи большинства сельхозкультур и продуктивность свиноводства с птицеводством оказались здесь даже ниже, чем в первой половине 1950-х годов. Схожие тенденции проявились на Урале и в Сибири.

Это был удар по продовольственной безопасности империи. Если при Сталине продукты вывозились из СССР, то с конца 1960-х годов была сделана ставка на импорт сельхозпродуктов из восточноевропейского соцлагеря и Кубы. Это были долгосрочные последствия политики Хрущёва в области сельского хозяйства и деревни (включая целинную и «кукурузную») эпопеи. Дело доходило до того, что в 1970-х публиковались статьи о нецелесообразности выращивания сахарной свеклы в России (!) ввиду «гарантированных поставок тростникового сахара-сырца с братской Кубы». К середине 1980-х годов доля восточноевропейского и кубинского импорта в снабжении городов РСФСР мясом (в том числе и мясом домашней птицы), сахаром и плодоовощами превысила 70%, а деревень — достигла 60%. Это был позор и катастрофа. Огромная советская держава, имевшая традиционно сильное сельское хозяйство, не могла себя обеспечить продовольствием!

Таким образом, СССР подсадили на поставки продовольствия извне, хотя Россия-СССР, как в то время, так и сейчас имеет все возможности для самостоятельного и полного обеспечения себя продовольствием. Всё это последствия политики Хрущёва и его последователей, включая современных российских политиков. Не удивительно, что русская деревня с тех времен в хронической агонии, а политика Горбачева — Ельцина — Медведева практически добила её. А в российских магазинах мы видим мясо, молоко, овощи и даже ягоды со всего света: из Парагвая, Уругвая, Аргентины, Израиля, Китая и т. д.

С одной стороны, «реформы» Хрущёва были хаотичны и беспорядочны, с другой — они были системны. Суть этой системы — разрушение. При всей их кажущейся сумбурности и беспорядочности, при всем широчайшем спектре хрущевских затей всегда можно выделить одну общую закономерность. Все реформы вели к развалу Советского Союза и советского проекта в целом.

---

Мой отец на межрайонном совещании в Бологое резко выступил против реформ. К счастью ареста не произошло. На заседании райкома против ареста выступил прокурор. (К сожалению, не нашла пока его фамилию. Помню,что он был инвалид войны, без руки.) Отцу вынесли строгий выговор с занесением в учетную карточку. И на общем собрании колхозников заставили проголосовать за снятие с работы. После того совещания в Бологое к отцу подошел первый секретарь Кашинского горкома КПСС Семен Иванович Котов, похвалил за мужество сказать правду и добавил, что если не посадят, то работа в Кашине для него всегда найдется.

Так и было решено уехать из Прудов. Осень папа отработал на сушке зерна с огромным удовольствием. Секретарь Удомельского райкома Трошин вызвал его и предложил работу председателя райисполкома. На это предложение был категорический отказ: "Если мы за сорок километров не сработались,то рядом тем более не получится".

В нашей семье взрослые хорошо понимали,что после нашего отъезда начнется исход из Прудов и соседних деревень. А мы радовались, что будем каждый день ночевать дома, будем всегда вместе. Я тогда жила у тетушки на Мсте, а брат Алексей и сестра Люба в Котлованском интернате. Младшая Надя последний год училась в Прудовской школе и ей был уготован интернат. И каждую субботу 17 км пешком до дома.

[Алексей Крючков]

Вглядитесь в это фото… Безлюдная просёлочная дорога (из Спировского района на Толмачи), столб с оборванными проводами, рядом заросшая в траве оградка с крестом (вероятно, место чьей-то гибели), и на фоне этого всего на столбе – хвастливая реклама: «Интернет – в любой деревне!»
Контраст ощущается. Электричества – нет, элементарного, какой ещё Интернет?! Для кого?? Убогий крест словно усугубляет унылую картину разрухи: деревня-то – померла уже давно, вы в какой Галактике живёте со своей рекламой?? И пустынная бесконечная дорога словно доколачивает последний гвоздь в крышку гроба этой картины – нет никого окрест, вымерли люди, ушли, уехали… Только правители остались где-то там, в Кремле. Они ведь кормятся не с земли, а с преисподней – недра страны распродают на Запад, превращая их в свои заграничные дворцы, яхты, счета в валюте… А крестьянам – один только деревянный крест и остался, да эти оборванные провода… Крестьянам, которые - столп, опора земли русской! Как будто это не столб деревянный в поле стоит, а седой русский мужик в разорванной рубахе, с опущенными в растерянности руками, стоит, и ошарашенно озирается окрест, не зная, что делать, почему так получилось, что жизнь ушла отсюда?

Такое было первое впечатление от этой картины.
Потом, уже дома разглядывая фото, заметил, что проводов было 6, поэтому это, скорее всего, не электрические, а телефонные или радио. И на заднем плане поле всё же не заросло кустарником, а явно ещё выкашиваемое… То есть, жизнь сельская ещё теплится где-то, невидимая и неслышимая (особенно в Москве). Но всё равно, какая-то грустная это жизнь.

И вспомнились горькие строки удомельского поэта Владимира Николаевича Соловьёва (1937 – 1999):

Усталость в глазах у сельчан,
Всё меньше теперь синеоких,
И души, как высохший чан,
В порезах и шрамах глубоких.
Гляжу с удивленьем окрест –
Проходят похмельные лица,
Сельчане проносят свой крест,
И всё ж забывают молиться.
За что им такая судьба,
С которой живут, не переча?
И пашня, и сев, и косьба
Легли на крестьянские плечи.
Забот у них невпроворот,
А вот отдохнуть и не чают.
Не ждут они тот поворот,
С которого жизнь полегчает.
Иным уже стало легко,
Дошли до нежданного срока:
Душа высоко – высоко,
А тело глубоко – глубоко.