Соколова З.П. Мои воспоминания о деревне Городок Спировского района, поселке Спирово и городе Твери, где родилась, училась и работала; о моей семье, моих родителях, бабушках, дедушках, брате и сестрах; о тех, с которыми училась, работала, дружила в разные годы… / Ред. А. А. Петров, А. В. Хренова; сост. Е. П. Ильин, М. Л. Логунов, А. А. Петров, А. В. Хренова, Н. А. Шубин. – Тверь: Твер. гос. ун-т, 2019.
Автор идеи и ответственный за выпуск - директор Спировского краеведческого музея Тверской области Николай Александрович Шубин
Выдержки:
стр.4-6Дедушка мой – Михаил Ильич Ильин. Фамилия «Ильин» исходит от моего прадеда, Ильи Ильича, который приехал в д. Городок из Удомельского края.
Своего дедушку я не помню, он умер в 1927 г. от тяжелого подъема. Вместе с отцом они построили большой дом, где мы, четверо детей, родились. Я и Таня родились в д. Городок, а Женя и Валя – в пос. Спирово. Дедушка Михаил Ильич с нашим отцом благоустроили дом, пристроили большую кухню к двух-этажному дому. На первом этаже было две кладовых и помещение для торговли (до Великой Окт.<ябрьской> революции). Торговал дедушка товаром, необходимым для сельских жителей. После 1917 г. лавку отдавали в аренду государству, вернее потребкооперации. На втором этаже было три комнаты и четвертая, неотапливаемая.
Мебель: столы, диваны, комод, кровать сделали дед с отцом; выглядели они хорошо, покрашены. Стулья (венские) куплены. Отец смастерил радио с наушниками, и мы слушали московские передачи, музыку, песни. Было интересно. Радио было и у учителя – С. Н. Большакова. Они с отцом дружили. Наш дом в деревне стоял в центре. Окна с фасада (четыре окна) выходили в наш сад и Берёзовую рощу, а левая сторона (тоже четыре окна) выходили на главную улицу, украшая ее. Мешал обзору построенный сарай соседом Семёном Фёдоровым, портил деревенский пейзаж. Такое поведение пьющего, завистливого соседа ускорило желание отца переехать жить в пос. Спирово.
Наш дом со всеми постройками занимал один гектар. Были построены отцом и дедом: житница в саду перед домом. В саду росли яблони, кусты черной и красной смородины, малина, крыжовник, а справа в саду растили хмель для пива и вина. Хмель продавали родители, приходили покупатели из сосед-них деревень. В саду было много цветов, росли сирень, акация, клумба с лилиями, георгинами и др. цветами.
За домом построены первый и второй дворы. На переднем дворе стояла лошадь – Сенька; была, помню, и вторая лошадь, но ее быстро продали. Какое-то время были в хозяйстве две коровы, но оставалась всегда одна – Красотка бело-желтого цвета. Ко второму двору пристроена поленница – навес, чтобы сушились дрова. Здесь же, за двором, построен глубокий колодец, куда за водой к нам приходили соседи. У колодца построена баня, с предбанником, печкой, камнем для парки. От двора отходил большой огород, где бабушка и родители растили овощи. Что там только не было! Помню огромные подсолнухи (семечки были свои). Верхняя часть огорода отведена под вишни. Их было более двух десятков. Варили вишневое варенье. Здесь же был вырыт погреб, где овощи, картошка и т. д. хранились до весны. Огород был огорожен плотно, но воры проникали в огород. Эта беда присуща России. За огородом, на большой площади, был построен сарай для сена, а в конце усадьбы построено гумно с ригой, где сушили, молотили рожь, пшеницу, овес, лен и др. Свободная площадь от хозпостроек называлась «огумёнок», где росла специальная трава для скота на летний период, [вырыт пруд, где можно было купаться].
Во владении семьи было «Исаково» – это поле, где росла трава для заготовки сена на зиму. Росли березы для заготовки веников. Это было красивейшее место; родители и гости из Москвы любили отдыхать <здесь> по воскресеньям. Были выделены [земельные] места и для посева яровых, картофеля и др. – [это уже дополнительно к основной усадьбе (до колхозов)]. В распоряжении всех односельчан были делянки: лесополосы чередовались перелесками. В лесах росли грибы, а в перелесках – малина, черника, к осени – брусника. Всего было семь делянок. Мы с бабушкой Полей ходили в эти делянки и никогда не приходили с пустыми корзинками. Летом (до <Великой Отечественной войны>) у нас в деревне гостили дети ст.<аршей> дочери бабушки, тети Дуси, Лида и Лёва. Они увозили с собой в столицу дары природы и делали это охотно.
Хорошо помню, как летом при хорошей погоде в воскресенье мы пили чай с пирогами в нашем саду перед домом. Был построен круглый стол, скамейки. Приносили кипящий самовар. Наша бабушка Поля была отличная кули-нарка, всё умела делать. Ее пироги, особенно ватрушки, были очень вкусные; она настоящий кулинар. Наша мать у нее всему научилась, да и сама была мастерица во всем: готовила превосходно, шила хорошо, вязала. Будучи в Спирове, мама работала поваром в т.<ак> н.<азываемой> «закрытой столовой» (для начальства РК ВКП (б)2 и райисполкома), а позднее много лет работала поваром в районной больнице, а рядом была школа-семилетка, где я училась. Иногда бегала в перемену к ней подкрепиться.
Далее о нашем Городке. Мне нравилась дорожка от нашего двора до самого гумна и пруда. Здесь были посажены березы, кусты акации, сирени. Летом мы играли здесь (играли в лапту и другие игры). Красивые сады, огороды были у односельчан. Так, огромный яблоневый сад был у наших соседей, Крыловых. Иван Васильевич был отличный хозяин, имел пчел.
Большие и красивые сады были у Василия Борисова. Его внучки Лида и Тоня, мои подружки, приглашали меня в сад, и мы ели вкусные яблоки: белый налив, китайки и др. Несколько меньше, но тоже хорошие сады были у Петровых, Орловых. В годы репрессий семью Петровых переселили на Север, но бы-ли они там лишь один год, а после Севера стали жить постоянно в Вышнем Волочке. Тоня и Тамара были моими подружками, но мы больше не встречались с ними.
Характерно для довоенного времени: в деревне было много молодежи и детей. Деревня Городок – не большая, но моих ровесников было не менее двух десятков. Было весело, мы играли в разные игры, скакали в клетках, начертанных на земле, и через веревку, играли в прятки. Однажды зимой посадили меня в санки, завязали глаза, долго везли куда-то. Затем у меня спросили: «Отгадаешь, где ты, тогда развяжем глаза». Я не отгадала, т. к. меня через окно перекинули в церковь, уже бездействующую к тому времени. Я не сумела отгадать. Глаза развязывала сама и была удивлена, потрясена, что я ночью одна в церкви. Все убежали. Я как-то сумела выкарабкаться из окна и со слезами побежала домой. В эту «игру» после этого никто не играл. Правда, мальчишки деревенские умели в снежные зимы строить в сугробах «снежные лабиринты». Все девчонки очень боялись их, т. к. оттуда не так-то просто выйти. Особенно мы любили кататься на лыжах (с края кладбища), с двумя трамплинами; <если> их удачно пересечешь, то с километр катишься спокойно до самого леса. Ощущение прекрасное! Врезалось это в память на всю жизнь. В школу в Саково, а затем в Казиху, ходили мы всей оравой. Иногда, в непогоду, колхоз выделял нам подводу. стр. 17-18В 1982 г. моей матери очень захотелось побывать на своей малой Родине. Наш друг, очень хороший человек, летчик-фронтовик, родом из д. Городок, Александр Николаевич Крылов, охотно согласился на мое предложение побывать в родных краях. Мама была очень рада этой поездке. Тогда, в начале <19>80-х гг., деревни Городок и Б.<ольшое> Петрово особенно не изменились. На месте нашего красивого дома мы увидели дом В. Н. Смирнова, <последний> перевез на наш участок свой дом. Дом выглядел убого: покрыт соломой, окна маленькие. Больно было смотреть… мама плакала. Мы посетили дом Ивана Васильевича Крылова, бывшего соседа, встретили еще несколько знакомых, поговорили с ними. Побывали мы и на городецком кладбище, положили цветы на могилы бабушки Тани и дедушки Ивана. Увидели мы большие кресты, хорошо сохранившиеся на могилах дедушки Михаила Ильича и его брата Парфёна Ильича. А затем побывали в деревнях Б.<ольшое> Петрово, Будилово, Козленево, где жила т.<етя> Маня. Сохранилась и д. Казиха – и в ней моя школа, где училась во втором-третьем классах. Деревни мало изменились. Сохранилось большинство домов. Действовали клуб, магазины, школы, сельский Совет в доме Петровых. Но деревни Будиловского сельсовета уже перешли в единый Городецкий сельсовет.
Я рада, что просьба матери выполнена. Да и сама с интересом через много лет эти родные мне русские деревни увидела. Сохранились [наши] деревянные <сельско>хозяйственные постройки: сарай, гумно и т. д. Принадлежали они колхозу.
Поездка 7 мая 2006 г. состоялась через двадцать шесть лет. За это время всё изменилось до неузнаваемости. От д. Б.<ольшое> Петрово осталось лишь четыре дома. <Исчезли деревни Будилово и Козленево>.
Не стало д. С<а>ково, от Казихи осталось два-три дома, сгорела начальная школа, где училась во втором и третьем классах.
Что касается д. Городок, то она сохранилась, но вместо двадцати четырех домов осталось десять. Ряд односельчан перевезли свои дома в Спирово и г. В.<ышний> Волочёк. На территории красивой мызы, где мы, дети, собирали землянику, и правой стороной д. Городок возникли т.<ак> наз.<ываемые> «поселения» по трассе к Козловскому району. Это были переселенцы из Козловского района, и что удивительно, появились и жители из Чечни. Раньше Городок был чисто русским (ухоженным). Особенно украшало эти места с. Воронье, в котором кроме кладбища была красивая и большая церковь, куда в праздничные и воскресные дни собирались на богослужение прихожане из Городецкого и Будиловского с.<ельских> Советов. Помню, как в эти дни раздавался «малиновый» звон колоколов. В церкви было два «зала»: зимний и летний. Смутно, но помню церковные обряды: венчание, отпевание, причастия, крещения младенцев. Очень красиво был раскрашен купол «зала» летнего, да и в зимнем «зале» висели роскошные иконы, потолок тоже раскрашен [библейскими сюжета-ми]. В 1934 – 1935 гг. церковь была взорвана. Мы с бабушкой Татьяной сидели в д. Петрово на крыльце и в это время услышали страшный грохот, а это за пять км. Это были негодяи, ведь в Спировском районе сохранились все церкви в деревнях: Матвеево, [Ободово]; г. В.<ышнем> Волочке и др. Позднее, уже после <Великой Отечественной войны> в Спирове бывш.<ий> священник, отец Василий, стал пастухом. Помню Валю, сидевшую у него на руках. Вот так всё стало. Отец [Василий] свято служил своим прихожанам уже в другом качестве.
Поездка на малую Родину перевернула, [вернее, тронула] мою душу, да и Таня, моя сестра, очень переживала. Так неожиданно я впервые написала свое стихотворение от этой незабываемой, наверное, последней, поездке в родные мне края. Вот оно:«По родным местам»Так светло и тепло на душе,
Мчит нас «Джип» на свидание с детством,
Где меня осеняет уже
Милой бабушки доброе сердце.
Вот деревня Казиха, что пред Городком,
Сердце так тревожно забилось:
В школу два года ходила сюда протягом,
Здесь впервые читать и писать научилась.
.
Вот спешу я средь белого дня
К дому, как к опустевшей улитке,
И никто здесь не встретит меня
У знакомой до боли калитки…
Вот деревня, спасавшая нас от войны, – это Петрово,
Раньше оно «Большим» называлось;
Здесь едва отыскали человека живого,
А от деревни большой лишь четыре дома осталось.
На погосте Воронье наши предки спят вечным сном,
Помним мы, как достойно все они жили,
И о каждом из них вспоминали добром.
Помолчали. Помолились. На могилы цветы положили.
На обратном пути снова взором окину
Эти милые сердцу места,
И меня охватила такая тоска –
Больно видеть полную грусти картину…
1 июня 2006 г.