Балаблиха » 16 дек 2014, 14:36
Старая Удомля уходит, исчезает на наших глазах… Тем дороже каждое свидетельство её истории, каждое фото, каждое воспоминание.
Одним из таких ценных документов являются воспоминания профессора МГУ Ф.Я. Полянского (1907 – 1983), который учился в Удомельской средней школе в 1921-1928 гг. В 1971 году Федор Яковлевич записал воспоминания «Удомельская быль», где рассказал об Удомле, о школе, о людях в те далёкие 20-е годы ХХ века. К сожалению, я располагаю лишь отрывками из этого документа, но надеюсь, что когда-нибудь увижу его целиком )))
Итак, предлагаю читателям представить Удомлю в 1920-е годы, когда уже установилась Советская власть, но ещё не наступили годы репрессий, и наряду с купцами уживались артели и кооперация, а люди привыкали жить в этом новом для себя мире.
Удомельская быль (отрывки)
…Впервые я познакомился с ней (с Удомлей. – ред.) в сентябре 1921 г., когда на отцовской колымаге прибыл из далекой деревеньки Тарасихи для продолжения образования. В ту пору на территории Удомли имелось только 5-6 купеческих хором и 10 - 15 обывательских домов….
…С весны 1922 года возобновились торгующие операции тогдашних купцов – Демидова, Мясникова, Соловьева, Гудовского, Щеголева и других. Они доминировали и в светской хронике. Её персонажем неизменно оказывался один из Демидовых, славившийся своими хмельными приключениями. Пожар в доме купца Мясникова стал на долгое время ее темой. Удомля была торговым местечком, через её территорию тянулись крестьянские обозы с лесом, дровами, хлебом, кожами, осиновой клепкой, льном, сеном. В купеческих лавках крестьяне запасались всякой снедью, ситцем, керосином и другими товарами для домашнего обихода.
Жизнь обывателей протекала ровно и неприметно. Чрезвычайные происшествия носили преимущественно романтический характер. Один пылкий телеграфист по уши влюбился в купеческую дочку и бросился под товарный поезд, чтобы отомстить ей за неразделенную любовь. Пронырливый нэпман затрапезного вида деловито оформил брак с одной хрупкой девушкой, а через пару месяцев исчез, прекратив торговлю в вокзальном буфете. После этого кроткое создание явилось на новогодний бал в каменном лабазе купца Гудовского с широкой лентой через плечо, на которой красовалась трогательная надпись – «разбитое сердце». Она вызывала всеобщее умиление.
Но и в Удомле периода 1921-1926 годов сказывались приметы нового, грядущего. На ее окраине пыхтел лесопильный завод, на косогоре за «железкой» все больше набирал сил «Пахарь», снабжавший окрестных крестьян плугами. Крепла удомельская индустрия. Все больше расширяла свою деятельность кооперация. Ее энергичным и деятельным организатором был инструктор Чекрыжов. Товарищество «Просвещение» развертывало свою торговлю, создало чайную, теснило купеческие лавки. Кооперация имела даже своих поэтов в лице Д. Пожаркова. Его стихи печатались в газетах, сборниках. В одном из купеческих домов нашли приют библиотека, изба-читальня. Они работали под руководством неугомонного избача Афонина, в любую погоду не расстававшегося с потрепанной шинелью и красноармейским шлемом.
Существовала партийная ячейка, активно работавшая под руководством секретаря Мальдова. С 1924 года возникла комсомольская организация. В ее создании активную роль играл Иванов, прошедший в Вышнем Волочке пролетарскую закалку. Все больше активизировал свои культурно-просветительные начинания Нардом. При нем существовала театральная труппа под руководством опытного артиста Гудалова, прошедшего столичную выучку, и большого энтузиаста. На самодеятельной основе труппа радовала удомельцев все новыми и новыми премьерами. Выступали и гастролеры. Так, заезжая украинская труппа ставила «Наталку-полтавку», «Ой, не ходы Грицу та на вечерницу». Когда Грицу начинал умирать на руках возлюбленной, то зрителей так пронимало, что они готовы были прослезиться. Иногда в Нардоме крутились фильмы. Правда, финансовонесостоятельным зрителям приходилось вертеть колесо динамомашины и ради билета добывать электроэнергию. Ее надежных источников не было. Бичом оставались сырость и холод, царившие в Нардоме. Только участникам танцевальных вечеров он казался сказочным дворцом, достаточно теплым и уютным. Даже в Паношине ставились спектакли. Там существовал сельскохозяйственный кружок, осушавший болота, изучавший агрономию и устраивавший инсценировки. Зато церковь пустовала.
Большое место в культурной жизни Удомли занимала школа II ступени, возникшая, видимо, в 1919 году. К моменту моего поступления в школе имелось уже 2—3 класса. Всего в дальнейшем насчитывалось около 125 учеников (в пяти классах). Школа была гордостью Удомли, олицетворением ее культурных достижений, детищем советской системы народного образования. Правда, выглядело это детище не особенно респектабельно, занимало недостаточно приспособленные помещения в прежних владениях купца Калинина.
…Жизненным центром оказывался вокзал, и на его платформе ежедневно собиралась молодежь к приходу поездов дальнего следования. Их появление считалось знаменательным и вдохновляющим событием. Прибывающий поезд заставлял радоваться, уходящий – грустить. В одуряюще грязном и задрипанном вокзале устраивались даже публичные лекции, и не только распивались крепкие напитки. По путевке союза железнодорожников десятку любопытных парнишек (в том числе и Ф.Я.! – Авт.) почтенный профессор петербургского образца читал лекции о Древней Греции и, склонив на бок голову, указуя перстом в потолок, с благоговением произносил священные для него имена Гомера, Солона, Перикла, а мы слушали, затаив дыхание…
Источники:
1. Ф. Полянский «Удомельская быль» (отрывок). – Газета «Путь Октября», 11.02.1971г.
2. Б.К.Виноградов, Н.И.Иванова «Федор Яковлевич Полянский». – Газета «Наследие Вышневолоцкого уезда», № 6(27) 2012 г.