Добавляю на форум фотокопии статьи об истории Нурмекунде, переснятые мною у Каська в Лыкошино. Автор - Рихард Кяэр, его адрес в конце, а вот даты публикации и издания - нет. Я попрошу Ирину Бойкову сделать сканы с этой статьи покачественнее и выложить или прислать мне - может, тогда и оцифровать получится. Пока же выкладывают "с браком", как получилось.
- История эстонской колонии Нурмекунде
Балаблиха помогла оцифровать этот текст (за что приношу ей большую благодарность от лица всех читателей этой темы), поэтому далее привожу текстовую его версию. Многоточием обозначен неразборчивый или отсутствующий текст.
Одна страница из истории эстонского народаНурмекунде было самым большим поселением эстонцев в Тверской губернии, одним из наиболее известных в России. История Нурмекунде — одна страница в истории эстонской культуры. Эта история о тяжкой жизни эстонского крестьянина в прошлом веке. Эта грустная история о переселении эстонцев на Кавказ, в Крым, Сибирь и другие районы России. Это также история о напористости и трудолюбии эстонцев, о живучести среди другого народа, о сохранении верности своему родному языку и культуре. Кроме того, это история возвращения эстонцев на родину, о проблемах, сопутствующих этому. Эта история также увязывается с депортацией эстонцев в Россию. Мы должны знать эту страницу истории.
Историей Нурмекунде автор этих строк занимается уже два года. Материалы о жизни Нурмекунде мне попадались в архивах библиотеки музея имени Крейцвальда, в ряде периодических изданий — "Постимеэс", "Сакала”, "Олевик", "Линда”, "Коду", "Ээсти постимеэс”, "Сибирские ведомости", "Рижский вестник" и др. В них можно было найти очень много материала о том, как жилось эстонским крестьянам в прошлом веке, как происходило переселение в Россию. В архиве по истории КПЭ я обнаружил интереснейший документ – письмо О. Куллеркуппа в …. комитет ВКП(б), а также копии в Тверской окружной комитет ВКП(б) и в …. райком ВКП(б). В этом письме О. Куллеркупп дает характеристику поселению Нурмекунде до коллективизации и считает раскулачивание неправильным. В Тверском областном и в Фировском районном архивах имеются протоколы о проведении заседаний совета волости. О Нурмекунде рассказывает книга тамошнего краеведа Вершинского, которую я обнаружил в Тверской областной библиотеке.
Бывшие поселенцы Нурмекундс в 1991 году дважды собирались в Таллинне, прошло также несколько встреч в узком кругу. Своими воспоминаниями делились нурмекундесцы Кати Рист, Виктор Клейм, Леонхард Метузалет, Александр Такс, Карл Анстал и др. Снимки в память о слетах земляков сделал Л. Метузалет. Музыкальное развлечение организовали Маргарита и Элеил Анстал. Были приятные встречи с нурмекундесцами из Кохтла-Ярве — с Хильдой Смирновой (Кийль), Сальме Карпелиной (Кийль), Фернандой Макеевой (Эннок). Все их воспоминания записаны на магнитофонную пленку. В 1991-м году состоялась встреча нурмскундесцев в Тарту. Среди собравшихся была проведено анкетирование. В Таллинне организовали фотовыставку. Особую ценность представляют письма нурмекундесцев. Очень подробно жизнь в Нурмекунде в двух своих письмах описывает Карла Эльтс, о жизни своей семьи поведала Розалия Каськ, она изучает свою родословную. Интересные сведения приведены в письмах Михаила Кидики и Лейды Кяэр из далекой Вологды. Альбертом Теэтловым составлен список депортированных. Проводить исследование помогли Эрна Яковлева (Кяэр), Александр Кяэр, Роберт Кукс, Александр Картавин, Александр Хелларт и многие другое. Пользуясь случаем, хочу поблагодарить всех, кто поддержал меня в изучении истории поселения. Надеюсь, что предоставится возможность опубликовать исторические материалы и на русском языке, имеется предварительная договоренность с тверской газетой "Тверская жизнь" и фировской районной газетой.
Думается, к Нурмекунде испытывают интерес и эстонцы, эмигрировавшие на Запад. Известно, что часть жителей Нурмекунде переселилась в Америку. Лембит Выйме сообщил имена 26-ти нурмекундесцев, переехавших в Канаду. Наверняка они (или их потомки) есть и в Соединенных Штатах. В Эстонской национальной библиотеке я прочел книгу "Эстонцы в Канаде", которая вышла в Торонто в 1975 году. Там упоминается и Нурмекунде в Тверской области, и переселенцы оттуда. В 1901—1904 гг. в Канаде поселились Юхан Ору, Михкель Раху, Юхан Нейтхал и Михкель Вяэртныу с семьями, а также братья Типман и Рейнглаас.
Надеюсь, что и впредь сохраним тесные связи, найдем возможность встречаться и побываем в Нурмекунде. К сожалению, нет больше среди нас одного из активистов наших мероприятий Виктора Клейна. Его воспоминания о родном Нурмекунде мы наверняка опубликуем в готовящейся брошюре.
Хочется пожелать всем нумеркундесцам и их потомкам, всем кто интересуется фактами из истории эстонского народа, доброго здоровья, счастья и благополучия.
Рихард КЯЭР,
краевед
Переселение из ЭстонииПричины массового выезда эстонцев описывают академик В. Маамяги в книге "В поисках новой жизни”, С. Соомер в книге "Жизнь Эстонии” (статья "Жизнь эстонских поселений в 1913 году”) и другие авторы.
В Тартуском историческом архиве хранится немало материалов, свидетельствующих о несправедливостях, творимых хозяевами мыз по отношению к крестьянам. Например, в архиве имеется жалоба в адрес эстляндского губернатора от матсаского арендатора Йохана Блаасманна и кясприского арендатора Прийдика Кяэра из Харьюского уезда Йыэляхтмеского прихода Нехатуской волости. Они жаловались на то, что мызник Багго незаконно отобрал у них в 1883 году их арендные хутора. Нурмекундесец Карла Елтс по воспоминаниям своего деда Мика Элтса знает о жизни арендатора хутора Каламеэсте на мызе Равила. Хозяин мызы повысил арендную плату, а когда Мику воспротивился, его просто выгнали. Земельный вопрос и стал основной причиной переселения эстонцев в чужие края. Большая часть обитателей Нурмекунде жила в прошлом веке в Харьюском, Вируском, Тартуском, Выруском и Саареском уездах, где за аренду приходилось платить очень дорого — в среднем по 10 рублей с десятины.
Переселение было нелегким делом: часть эстонцев с семьями переехала из Эстонии сразу в Нурмекунде, однако первые нурмекундесцы попытали сначала счастья в иных местах России — на Кавказе, в Ставропольской губернии, в Крыму, Поволжье и т.д. "Постимеэс" от 14 мая 1914 года в статье «Воспоминания о Сухуми» красноречиво писала о трудностях переселенцев. "Теплый сухумский климат привлекал крестьян, которые раньше и ногой не ступали за пределы родной деревни. О Кавказе говорили чудеса, вольно или невольно преувеличивая виденное. Чудом казались рассказы о том, что виноград и фруктовые деревья растут в лесу, зимы почти нет, а кукуруза дает 300 пудов взамен одного засеянного... Началось лихорадочное переселение в Сухуми... В дорогу отправились, зная лишь несколько русских слов: "Вопску" (в Псков), "Крым", "Сухум" и "хлеба". Чтобы прожить, в дороге часто приходилось попрошайничать... Но по приезде выяснилось, что Сухуми — не рай. После недавней войны земли были опустошенными, царила разруха... В городе предложили землю даром, но без денег с нею делать было нечего. Отправились на места, определенные для поселения. Кругом — девственный лес... Полей не было. Пришлось поселиться в лесу... Уже в мае наступила южная жара. От нее прятались ….. из горных ручьев. В результате чего стали свирепствовать малярия и воспаление легких…"
И в других местах России было не легче. В Тартуском историческом архиве сохранились телеграммы, в которых эстляндскому губернатору предлагали приостановить выезд эстонцев, так как в России земли не имелось, а стремление туда было очень велико. В телеграмме из Воронежа сообщали, что там с поезда сняли 630 эстонских переселенцев, ехавших в Ставрополь. Переселенцы должны были заплатить за переезд 1477 рублей, а поскольку таких денег у них не имелось — должны были вернуться в Эстонию. Печальное известие поступило из Новгородской губернии: среди переселенцев много больных. Переселенцы требовали, чтобы их отправили на юг России, однако их под надзором полиции посылали в северные губернии.
В 1885 году в эстонских газетах сообщалось: лесоторговец Брандт продает на благоприятных условиях земли в Тверской губернии. Там и появилось эстонское поселение Брандта (Нурмекунде).
Возникновение и развитие НурмекундеФирма "Брандт и компания" владела 32 тысячами десятин леса и не собиралась заниматься сельским хозяйством — ей выгоднее было рубить лес и сплавлять его по рекам в Торжок и Волочек на свои лесопильные заводы. Сюда, на окраину Тверской губернии, Брандт и посоветовал поселиться эстонцам.
Здесь земля, занятая лесом, стоила в среднем по 10 рублей за десятину. Платить можно было в рассрочку 3, 4 и даже 5 лет, а также обрабатывать. Крестьяне бесплатно получали лес для строительства домов и других сооружений. Поселились на отдельных хуторах. Сначала приехали 6 семей: Пихлакасы, Курвитсы, Леппики, Кяэры, Праитсы и Саумяги. В 1886 году здесь было уже 45 семей переселенцев, владевших 2133 десятинами земли.
Первые годы было очень тяжело: леса оказались настолько непроходимыми, что даже дорогу прокладывали с большим трудом. В лесную чащу не проникал ни один солнечный луч. Лесорубы отправлялись за … версты к реке, чтобы посмотреть на солнечные часы. Первые поселенцы жили, как медведи в лесу. Они не были нигде "приписаны", так как ни одна волость не желала принять "нищих": боялись, что переселенцев придется кормить, а они все равно умрут от голоду. Лишь спустя … лет поселенцев приняли в общину Вышнего Волочка, и они обрели гражданские права. Непросто было пережить и первую зиму — жили в землянках. Первым строением стала рига: сначала для одной семьи, потом для другой, третьей... В них зимовали и животные, отделенные от людей стенкой. Спали на жердях, хлеб пекли в печи, устроенной под открытым небом: иногда дождь тушил угли до того, как испечется хлеб. Дикие звери (волки, медведи) задирали скот, поселенцам пришлось ночами по очереди охранять стадо.
Поселенцам приходилось много работать: валили лес, корчевали пни, вручную делали дранку. Чтобы заработать, на лошадях возили белый песок на стекольные заводы.
Однако в 1920-м в Нурмекунде было уже 253 показательных хутора с 1800 жителями. Хуторские постройки выглядели привлекательно. Жилые дома располагались немного в стороне, некоторые из них имели по 3 трубы. Хлева, гумна, яблоневые сады, огороженные пасеки свидетельствовали о зажиточности поселенцев. Имелись исправные … и конные молотилки. Ясно, что крестьяне достигли тут благополучия лишь благодаря тяжкому труду и упорству.
Сельское хозяйство в Нурмекунде6 мая 1901 года на хуторе Леппика состоялось долгожданное учредительное собрание Общества земледельцев Нурмекунде. С речью выступил кистер-учитель М. Кярик. Общество единогласно выбрало выступавшего своим председателем, помощником председателя стал землевладелец М. Леэтсман, письмоводителем — владелец мельницы Г. Тохвер, кассиром — Г. Леппик, помощником кассира — хуторянин Й. Хансманн.
21—23 июня 1903 года Общество земледельцев Нурмекунде провело первую выставку, на которой представили прекрасное стадо, состоящее в основном из молочных коров, и отличное масло. Господин Миктроп устроил на выставке небольшую маслобойню, где делал и прессовал масло. Это производство больше всего заинтересовало русских, увидевших, как быстро изготавливают эстонское масло. В качестве наград раздали 130 рублей, две серебряные почетные министерские медали, 10 бронзовых и 24 министерские грамоты. Кроме того, 3 бронзовых медали и несколько грамот прислали некоторые общества земледельцев Эстонии. В своей речи господин Леэтсман нарисовал перед собравшимися красивую картину старинного быта и рукоделия эстонцев. На выставке публику веселили оркестры. 23 января на выставочной площадке зажгли Яанов огонь, тут звучали песни, шутки, проходили танцы. Во время праздника устраивали фейерверки и пускали ракеты. Подобные выставки в Нурмекунде проходили еще несколько раз. А нурмекундеское масло было отмечено в 1923 году второй наградой на Всероссийской сельскохозяйственной выставке в Москве.
Газета "Эдази” от 2 сентября 1922 года сообщает, что общее экономическое положение в Нурмекунде лучше, чем в других здешних поселениях. Внешне все напоминало тартуские или вильяндиские деревни. На каждом хуторе имелись сепаратор, маслобойка, а кое-где даже варили сыры. В среднем на каждом хуторе изготавливали по 20 пудов масла в год. В каждом хозяйстве было по 5—6 коров, за счет продукции которых жили и платили сельхозналоги. Нурмекундеское …
… летом нурмскундесцы могли поставлять по 100 пудов масла, что полностью удовлетворяло бы потребности городка.
Сельхозпродукцию поселенцы не продавали, а перерабатывали. Газета "Маалийт” от 10 августа 1918 года пишет, что в Нурмекунде зажиточность бросается в глаза по сравнению с окрестными селениями. Задолго до жатвы в окрестностях страдали от нехватки хлеба, а в Нурмекунде его хватало до следующего урожая, голода не знали ни в одной здешней семье. Даже помогали соседям-неэстонцам. Источник богатства эстонцев — старательное возделывание земли, которое у русских не на самом высоком уровне.
Спекулянты и бандиты в НурмекундеПосле гражданской войны в поселении настали трудные времена, о чем сообщает и газета "Эдази” от 2 сентября 1922 года. Торговля в поселении всегда была оживленной: в старину тут работали три магазина, два частных предприятия и объединение. Теперь Нурмекунде оказалось целиком в руках спекулянтов. По приблизительным подсчетам, поселенцы кормят не менее 50-ти петербургских и московских дельцов, которые привозят в Нурмекунде разные товары — начиная со всякой мелочи и кончая сепараторами. Зарабатывают спекулянты хорошо, о чем свидетельствуют их внешний вид и частые поездки между городом и поселением. Пример спекулятивной коммерции: в Петербурге пуд селедки стоит 5—6 миллионов рублей. В Нурмекунде спекулянты меняют его на 15 фунтов масла, которое в Петербурге продают по 3 миллиона за фунт.
Товары местной кооперации не удовлетворяют потребностей поселенцев. В волостных магазинах ничего кроме ситца, махорки и спичек не купишь. Местное начальство, учитывая потребности русских крестьян, завозит на склады машины, которые в Нурмекунде применить нельзя. Поселенцам нужны жатки, конные грабли, молотилки, сепараторы, которые приходится заказывать у спекулянтов. Частенько последние обманывают селян: например, одному поселенцу продали за 8 пудов масла непригодный сепаратор. Чтобы улучшить положение с торговлей, поселенцы решили образовать свой кооператив "Юлгус”.
Много вреда приносили бандиты. "Эдази” от 22 июни 1923 года пишет: несколько лет некая банда держала в страхе все поселение. Нурмекундесцам пришлось немало повозиться, чтобы обнаружить эту группу. А местная милиция была подкуплена. Бандиты долгое время бесчинствовали в поселении: убивали, грабили, издевались, крали лошадей, гнали самогон.
Процесс над бандитами поселения Нурмекунде продолжался в Вышнем Волочке с 25 мая по 3 июня 1923 года. На скамье подсудимых находились 15 человек. Бандитов Йохансона и Ефимова приговорили к расстрелу. Пайдерсон и Букин тоже были приговорены судом к высшей мере наказания, однако в результате амнистии расстрел заменили 10 годами заключения. Таргаев получил 10 лет, Пылд — 4 года, Педак — 5 лет, Эмма Корн — 3 года 4 месяца. Баранов — 1 год (отпущен на волю вследствие амнистии). А Лаурсона застрелили еще раньше при попытке к бегству. Остальных оправдали.
Молодежная и культурная жизнь НурмекундеВ 1900 году в Нурмекунде открыли библиотеку, а в 1906-м создали общество трезвости. Имелись тут и духовой оркестр, хор, театральное общество. Общество трезвости в 1919 году преобразовали в культурно-просветительское, а позднее — в клуб. В 1924 году при клубе действовала читальня с штатным заведующим. Вокруг нее сконцентрировалась вся культурная жизнь поселения. В Нурмекунде действовали духовой оркестр, хор, театральный кружок, женский кружок рукоделия, кружок земледельцев, спортивный кружок, библиотека и т. д. Читальня выписывала газеты ”Эдази”, ”Сибери театая”, ”Орас”, а также множество русских газет и журналов как местных, так и московских и ленинградских. Немало периодики выписывали и сами поселенцы. По части чтения нурмекундесцы были среди первых в окрестностях.
Кяре Кусти считала местную молодежь жадной до развлечений. Молодые танцевали каждое воскресенье, если не хватало музыкальных инструментов, плясали под губную гармошку. А если иной парень был под мухой, то шуму было больше, чем надо.
Местное просветительское общество также не забывало о своих обязанностях. В Нурмекунде часто устраивали праздники и так называемые семейные вечера, в которых жители участвовали очень активно. В центральном поселении — Починково, где было больше сил и возможностей, праздники устраивали чаще. Здесь действовали два оркестра — духовой и струнный — под руководством Эннока.
Весной 1923 года в Коноково основали молодежное объединение под руководством Пулля, Проуса и Реэдера. 3 июля 1925 года в Коноково состоялось собрание, на котором обсуждался вопрос о строительстве радиостанции. 12 хозяев образовали кружок радиолюбителей. Избрали комиссию по строительству приемной радиостанции, состоящую из пяти человек. К концу сентября количество членов выросло до 19-ти. Сначала на это дело смотрели с сомнением: ”Ничего у них не выйдет”. Однако когда радиоприемник заработал, скептики замолчали. А на последнем собрании радиолюбителей в кружок вступили многие русские из соседних деревень.
В 1925 году отмечали 40-летний юбилей Нурмекунде. В день юбилея работала и выставка, на которой демонстрировали коров, лошадей, самодельные ткани и многое другое. Из Москвы прибыл О. Куллеркупп, постоянно поддерживавший контакт с нурмекундесцами. Это было приятное и запоминающееся мероприятие.
В 1925 году в Нурмекунде с выдумкой отмечали Рождество. 25 декабря в читальне в Починково организовали детский праздник, на котором с речами выступили школьный учитель Клеттенберг и учащаяся педагогического техникума Меннинг, говорившие о …
На торжественном вечере 26 декабря с речами выступили Куллеркупп и Линкхольм — представители эстонских центральных организаций, приехавшие из Москвы. Студенты Ленинградского педагогического училища поставили спектакль ”Ханс Хядаварес”, очень понравившийся собравшимся.
27 декабря в Починково снова прошел праздничный вечер, на котором выступили студенты коммунистического университета Йоозсп и Пуусепп. Первый рассуждал о науке и религии, второй — о нашей готовности к войне. Состоялся спектакль "Замешательство казачка", была представлена живая газета.
Летом 1927 года в театральном кружке провели 15 репетиций и 5 выступлений, в музыкальном — 3 репетиции и 2 выступления (как на русском, так и на эстонском языке). Деятельность спортивного кружка состояла в ежевоскресных упражнениях, кроме того, провели четыре футбольные игры. Очень популярным у эстонцев был и кружок песни.
31 декабря 1928 года в читальне в Нурмекунде провели семейный вечер, на котором в 12 часов ночи выступили с речами Куллеркупп и Линкхольм, приехавшие из Москвы, а также местные хуторяне Юргсисон и Йоозеп. Праздник продолжался до 4-х утра. Большой торжественный вечер прошел в читальне и 1 января: ставили шуточные сценки "Мужененавистница" и "Ночь в Тарту". Йоозеп и Сютспол выступали с шуточными куплетами, а Куллеркупп читал стихи Виснапуу. Ленинградские студенты в национальных костюмах танцевали в зале среди собравшихся эстонские народные танцы, что вызвало большой интерес...
На основании решения нурмекундеской читальни и поселенческого совета в начале ноября 1928 года Александр и Яан Энноки, Кярт, Хелларт и Сютспол отправились по эстонским поселениям собирать старинные песни и предания, в также повышать музыкальную культуру. Способствовал этому интернациональный клуб из Твери.
Таковы некоторые факты культурной жизни Нурмекунде.
Просветительская деятельность в НурмекундеКак только поселенцы встали на ноги, сразу же стали думать о своем образовании и обучении детей. Однако поначалу разрешения на открытие школы не давали и поселенцы чуть ли не тайком учили детей в задней комнатушке в избе хутора Воормана. Наконец, разрешение на создание своей школы было получено, и тогда ее выстроили. Произошло это на седьмой год после переселения. По данным Меомутеля, школу содержала приходская касса взаимопомощи. Учителем стал М. Кярик из Лийвамаа Тартуского уезда, получивший образование в частной гимназии. В школе учились около 60-ти ребят.
Большинство поселенцев были лютеранами, православных насчитывалось человек 200. Лютеран обслуживал тверской пастор Эдуард Йохансон, приезжавший два раза в год, чтобы провести богослужения. Молельней служило красивое красное здание, построенное и освященное в 1899 году. Расходы на строительство понесли поселенцы, свою лепту внесла и касса взаимопомощи.
В 1918 году в школе работали два учителя. До 1919-го в поселении были одна эстонская и одна смешанная русско-эстонская школы.
1 сентября 1919 года местный отдел образования назначил учителя в Коноково. Было неясно, как решится вопрос с помещениями. Пришлось построить школу за счет поселенцев. Теперь школа начала деятельность под руководством учителя Я.Пулля. Отношения между преподавателями и местными жителями сложились хорошие. В 1922/23 учебном году здешний школьный учитель являлся председателем волостного учительского комитета. Учитель … участвовавший во всяческих просветительских начинаниях, организовывал молодежные общества. В 1921 году открылась школа в Залесье, в которой учились 35 ребят. Там же стал работать детский сад.
Много хлопот оказалось со строительством школьного здания в Починково: возводили его несколько лет и закончили только в 1930 году. Помещения новой школы были просторные и годились даже для школы высшей ступени. Стройка обошлась в 30 тысяч рублей. Район решил открыть и школу для сельской молодежи. К тому времени на здешней ниве просвещения трудились уже 4 преподавателя.
Хотелось бы назвать учителей, в разные годы работавших в нурмекундеской школе: Крийза Андерсон, Лейда Хейман, Эмилия Ээрет, Юрьев, Мадис Клеттенберг, Рита Лоотус, Леэни Рист, Вильем Рист, Михкель Сеэт. В школе в Загарастово работали Василий Иванов, Клавдия Орлова, Алексей Соколов. Нельзя обойти молчанием и хуторян, ставших активными организаторами строительства школы, — Михкеля Юргенсона, Йоосипа Леэра, Яана Пауксона, Альберта Проуза, Яана Соопа, Александра Тинта, Юхана Торна, Юри Вийбуса и других. Часть из них была объявлена кулаками и выслана из Нурмекунде. Отдельно хочется отметить Оскара Куллеркуппа — писателя и поэта, работавшего в Москве, но поддерживавшего тесные связи с Нурмекунде. Он оказывал большое влияние на культурную жизнь поселения, защищал интересы земледельцев, давал им советы. Большая статья Куллеркуппа о Нурмекунде была опубликована в ”Сибери театая” от 25 апреля 1927 года. Перед коллективизацией его объявили кулацким прихвостнем в Нурмекунде и выгнали из партии. Умер Куллеркупп в 1943 году, причина его кончины неизвестна.
КоллективизацияО. Куллеркупп в одноименной статье очень хорошо охарактеризовал перемены, произошедшие в Нурмекунде. Там, где поначалу поселились шесть нищих семей, спустя сорок лет образовалось 253 примерных хозяйства с 1800 жителями. Там, где граблями и крюками приходилось выкорчевывать пни, на чистом и ровном поле шуршали плуги и бороны, урчали жатки и косилки. Там, где вначале росли лишь чертополох и сорняки, пышно простирались нивы, где выращивали полевые культуры, за которые получали награды. Там, где было извечным примитивное земледелие, теперь была девятипольная система, причем на 3—4-х полях зеленел клевер. Те, кто раньше мучился от голода и нищеты, стали поставщиками продуктов для большого числа людей. Это действительно чудо — из бывших батраков и бобылей, которые полунищими прибыли в лесные дебри, вышли хозяева и примерные домовладельцы.
Куллеркупп пишет, что по части культуры, а также внедрения нескольких систем механизации, среди всех соседей эстонские земледельцы были на высшем уровне. Эстонский середняк был сильнее русского. Это вызвало замешательство в партийных и советских органах при раскулачивании. Некоторые представители районных организаций считали, что в поселении 50 процентов кулаков, другие были уверены, что 25 процентов, а третьи — 10. В Нурмекунде вопрос о кулаках был каким-то образом связан и с национальным. Отношения поселенцев и проживающих в округе русских крестьян было удовлетворительным, но практика показывает, что опасность все-таки существовала. На общем собрания русской деревни Ленино было заявлено, что все эстонцы — кулаки. Звучали и такие выражения, как "эстонцы игнорируют русских" или "эстонцы занимаются национализмом" (из речи на партийной конференции), "эстонские кулаки притесняют русскую бедноту" (из заключительного слова на партийной конференции), "эстонцы не принимают русских в свой коллектив" (из доклада Баранова). Баранов, в частности, сам был из бедноты, его на самом деле не принимали в коллектив, но не потому, что он был русским, а потому, что не являлся на собрания, был пьяницей и зачастую вел себя непристойно.
Несмотря на то, что большая часть собраний по коллективизации проводилась па русском языке, эстонцев присутствовало больше (за исключением деревин Починково, где проживал лишь один русский и собрания проводились на эстонском языке). На собрании в деревне Коноково было 58 человек, 48 из которых — эстонцы (половина не понимала русского языка) и 10 — русские. Один из русских заявил: "Эстонцы говорят на непонятном эстонском языке, пойдем отсюда". В Чернивицах же говорили на русском, эстонцы протестовали.
Каковы результаты коллективизации — известно из истории. По отношению к Нурмекунде этот шаг был действительно бессмысленным. Географические и природные условия создавали ряд специфических трудностей. Условия не благоприятствовали созданию одного сильного колхоза, был создан ряд "карликовых" хозяйств, разделенных болотами и лесами. "Реорганизация сельского хозяйства требует не только разрушения и раздробления старых традиционных хуторов, но и сноса зданий — жилых домов, хлевов, амбаров, перевоза всего этого в центр, а также строительства новых зданий". Так писал О. Куллеркупп, но никто не учел его мыслей. Тех, кто был против коллективизации, попросту увозили.
Уже до начала коллективизации в ленинградской газете "Эдази" ("Вперед") велась ярая пропаганда против кулаков. Зажиточных хуторян Нурмекунде называли оппортунистами и деревенскими эксплуататорами. Хуторянин не имел право нанимать рабочую силу, даже пастуха — тут же обзывали кулаком и отбирали имущество. Кулаки и их дети были презираемы. Вот что рассказывает … "…если же твои родители были кулаками, тебя всегда обижали, дразнили, обругивали. Приходилось терпеть, часто плакать. Несмотря на то, что многие жили хуже — имущество отобрали и не позволяли содержать скот, нельзя было даже сеять. Я была совсем маленькой, еще школьницей, но уже тогда поняла, что надо хорошо учиться, чтобы перестали дразнить. Но это лишь усиливало неприязнь и злость. От всего этого удалось освободиться лишь тогда, когда пошла учиться в среднюю школу (там не знали, что мои родители были кулаками). Так было и в Калининском педагогическом университете".
Те же, кто осмеливался защищать хуторян, были кулацкими прихвостнями. Так охарактеризовала ленинградская газета "Эдази" в статье "Теория и практика народного демократизма" Оскара Куллеркуппа, чья деятельность была очень полезной для нурмекундесцев.
"Куллеркупп видел в Нурмекунде "культурные" хозяйства. Хозяйства эти были кулацкими. Почти постоянным местом проживания Куллеркуппа был дом кулака Воормана, откуда он предпринимал "экскурсии" в другие кулацкие дома с тем, чтобы ознакомиться с их культурой. Кто же были кулаки Вийбусы? Они были схожи по духу с Куллеркуппом. О семье Юри Вийбуса Куллеркупп писал в одной из своих статей. У Юри были образованные дочери, умеющие играть на пианино, а О. Куллеркупп им подыгрывал на мандолине..."
У меня имеется большой список нурмекундесцев, у которых отобрали имущество и которых выслали из Нурмекунде, а также тех, кто стал жертвами репрессий. В Нурмекунде было создано девять колхозов ("Вперед", "Новый путь", "Искра", "Красная гора", "Красная звезда", "Новая жизнь", "Заветы Ленина", "Путь к социализму"). Началась новая и очень грустная страница истории Нурмекунде — колхозная жизнь. Достаточно лишь одного взгляда на газетные заголовки, чтобы понять, какой она была! "В колхозах Нурмекунде хромает работа”, "Колхозы Нурмекунде не готовы к весенней посевной", "Кормов не хватает", "Неразбериха с трудовыми нормами" и так далее. В первые годы коллективизации во всех грехах винили кулаков ("Очистить организации Нурмекунде от оппортунизма").
Прошли годы. О кулаках больше не вспоминали, но жизнь в колхозе лучше не становилась. Это была … некогда известного эстонского поселения Тверской губернии. Сейчас в Нурмекунде еще проживают несколько семей, большая же часть нурмекундесцев живет в Эстонии.
Газета смогла дать лишь общий обзор истории Нурмекунде. Подробности жизни Нурмекунде будут опубликованы в спецвыпусках газеты или брошюре. Буду благодарен, если вы пришлете свои замечания и предложения по поводу опубликованных материалов.
Мой адрес: ЕЕ2043, Ида-Вируский уезд, Азери, ул. Техазе, 21—50. Рихард Кяэр.
Домашний телефон 51- 425.
-----------------------------
P.S. Публикация относится примерно к 2000г. Где была опубликована эта статья - мне не известно. В 2014 году автора уже не было в живых. (