В стране происходят странные события: эпидемия нигде официально не признана и не объявлена, а эпидемический порог даже не пройден (по сравнению с обычным гриппом, бывающим каждую осень), но власти, тем не менее, вместо объявления карантина и Чрезвычайного положения занимаются словоблудием, выдумав какую-то незаконную "самоизоляцию" (похоже, они не знают русского языка и не понимают, что корень "само=" означает самостоятельную, а не принудительную). Они парализовали своими решениями всю сферу услуг в стране, видимо, пытаясь уморить половину населения голодом под крики о вирусе, а вторую половину - истощить иммунитет через принудительное заточение в квартиры и запреты всякой физической активности на свежем воздухе. Они массово запугивают народ в СМИ, нагнетая почти военный психоз, видимо, чтобы потом легче протащить свои незаконные поправки в Конституцию (через сфальсифицированное "голосование" вместо законного референдума - ещё пример шулерской игры словами с подменами понятий).
Вот в такой дикой обстановке приблизилась очередная, 83-я годовщина со дня рождения поэта В.Н.Соловьёва.
И что делать?
Сидеть послушно дома, дрожать от страха под завывания пропаганды, когда в Удомле зерегистрировано всего 7 больных и вероятность встретить вирус меньше, чем вероятность попасть под машину?
Мне позвонила Галина Дмитриевна и попросила помочь ей посетить могилку мужа в этот день...
Я не смог отказать, помня её возраст. Все под Богом ходим, и неизвестно ещё, кому что уготовано впереди... Бояться можно в 20 лет, ну, в 30, когда у тебя ещё дети маленькие. А в 57 уже надоедает бояться. Хотя жизнь хороша всегда, но жизнь - это не дрожащее существование на коленях, с кляпом, добровольно и самостоятельно заткнутым себе в рот под воздействием психотропной пропаганды в телевизоре.
В общем, мы с мамой решили поехать. Благо, к нам присоединился ещё и Денис Ивлев, захвативший не только Галину Дмитриевну из Терелесовского, но и Веру Алексеевну Верховскую, составлявшую первую библиографию публикаций Владимира Николаевича и до того ни разу не бывавшую на его родине.
Встретились в Осечно. Там нас ждал о.Андрей, с которым Денис созвонился накануне. Возложили цветы, отслужили поминальную молитву на могиле
Затем прочитали по стихотворению в память о поэте
Зашли в храм... Отец Андрей упомянул, как нехотя зовут его иногда на молитву некоторые должностные лица, делая это по традиции, а не по зову собственной души... И как он ощущает это, но всё равно пытается отслужить, как следует, а не побыстрее...
Заодно показал нам документы о храме, среди которых я увидел фото, сделанное до 1990 года, где на виде с озера запечатлелся разрушенный ныне дом поэта и за ним - здание сгоревшего клуба.
Между прочим, из рассказов его и Галины Дмитриевны узнал я и о том, что дом был продан Галиной Дмитриевной за 2500 долларов, но получила она от покупателя только 2300, остальные ей было обещано отдать в будущем, которое так и не наступило... Фактически обманул вдову. Видимо, за это его потом пугали таинственные звуки по ночам, словно прежний хозяин вставал из могилы и приходил напомнить о должке... (Наверное, со "струганной доской" приходил, чтобы "треснуть" должника, как написал он в одном из стихотворений). Поэтому покупатель и решил разрушить старый дом и построить новый. Так или не так было - Бог его знает, но только отгородился он глухим забором, скрыв от мира доставшуюся ему долю памятных мест, связанных с жизнью поэта, и уничтожив часть из них...
День выдался пасмурный, ветреный и прохладный, но солнце всё же иногда проглядывало. Погода вполне соответствовала мрачной обстановке в стране, но слава Богу, дождя почти не было - одни угрозы.
Надо отметить, что в этом году мы приехали позже обычного и увидели, что до нас на могиле уже побывали - трава была скошена, у памятника стояли свежие цветы. Я подумал, ну пусть даже кто-то из администрации приезжает без внутреннего желания, а по должностным обязанностям, но ведь помнят всё же и другим не дают забыть? Значит, даже такое поминовение, наверное, неплохо?
Затем поехали в Сосновицу.