(редакция марта 2019 года)Алексей Гаврилович Венецианов постоянно писал иконы и картины на библейские темы для храмов и монастырей, находящихся недалеко от имения Сафонково. Создавал он иконы и для крупных заказчиков в Твери, Санкт - Петербурге, Варшаве и других городах.
Прежде чем описать конфликт художника с верующими Дубровского прихода, кратко перечислим требования, предъявляемые к иконам и к иконописцам; при нарушении этих требований полагались определённые меры наказания, юридически закреплённые в нормах уголовного законодательства того времени.
В эпоху семи Вселенских соборов (325-387гг.) Учителями и Отцами церкви (Афанасий Великий, Василий Великий, Григорий Богослов, Иоанн Златоуст) объяснено учение церкви, создан Никео – Цареградский символ веры, определены общие правила устроения церковной жизни, восстановлено почитание икон и правила их написания.
Вторая заповедь Ветхозаветного Декалога гласит: «Не делай себе кумира и никакого изображения того, что на небе, и что на земле». Этот запрет имеет глубокий смысл, закрывая путь всякому облегчённому удовлетворению духовной жажды, всякому уравниванию в правах сущности и видимости (Аверинцев, 2001,с.134). В противном случае будет неразличимо, где кончается норма веры и начинается художественная или артистическая условность. Это положение православия сохранялось в тяжёлые времена длительного иконоборчества в Византии (726-842гг.), показывая, что библейский запрет заменять духовное на игру художественного воображения был усвоен глубоко и всерьёз.
Слово «икона» (или образ) применяется не только в духовной живописи. Прежде всего, это богословский термин, ибо «... все вещи видимые суть явленные образы невидимых», - говорил теолог Дионисий Ареопагит в 5 веке. Иконы являются неотъемлемой частью богослужения и олицетворяют важнейшие церковные догматы, библейские предания, евангельские символы и события, имея одну цель - проповедь христианской веры, но не словом, а образом. Иконы должны пробуждать благоговейное чувство, молитвенное настроение. Как неизменна молитва, так и иконы нужно писать по канону. Икона есть живописное изображение Иисуса Христа, БМ, всех святых, имеющее священный характер и служащее предметом религиозного чувствования, как образ, который возводит мысль и чувство верующих к изображаемому. В отличие от обычной живописи икона должна свидетельствовать о потустороннем мире, где нет ни реализма, ни натурализма. Напротив – икона по форме своей вызывающе формальна и схематична. В её содержании нет никакой чувственности, она строго аскетична, потому что икона передаёт не лицо человека, но лик святого.
Иконописание на Руси всегда было священным делом. К иконописцам предъявлялись особые требования, обобщённые и утверждённые в Стоглаве - сборнике законодательных постановлений церковно-земского Собора 1551г. (глава 43): изображения Иисуса Христа, Пресвятой Богородицы и других святых должны соответствовать церковным канонам, не допускающим нарушения веками сложившихся правил. Ибо икона - это «книга для неграмотных», где каждый персонаж должен быть узнаваем, а рассказ о евангельском событии не должен содержать авторского домысла.
Контроль возлагался на епископов. Над иконописцами также довлел грозный Суд Всевышнего, который неотвратимо настигал и карал отступников. Создатели икон были в основном монахами и работали в монастырях. Иконописец должен «... с великим тщанием изображать Господа нашего Иисуса Христа, пречистую Его Матерь, и святых пророков и апостолов». Надо было избегать в изображении всего узнаваемого плотского, человеческого. Иконописец должен (наносить рисунок) не с человека, а «...по образу и подобию по существу смотря на образ древних живописцев...».
Основные идеи Стоглава были частично подтверждены в «Соборном уложении 1649г.» в главе 2 «О богохульниках и о церковных мятежниках» и на Московском церковном соборе 1667г., а также изложены в «Выписке из Божественных исканий и благолепном писании икон и обличения на неистово пишущих оные». Другое название этого документа «Послание трёх патриархов об иконном писании», подписанное в мае 1668 г. патриархами Паисием александрийским, Макарием антиохийским и Иоасафом II московским. В документе указано: «... Святой евангелист Лука кистию написал иконы ещё в живых бывшей Богородицы, прелюбезно давшей благословение и влившей в те образы благодать чудотворения. Такую икону, написанную божественным Лукой, хранили в Царьграде, во храме, наречённом во имя Богородицы Одигитрии. Хранён был там же в храме Святой Софии другой образ Богородицы, написанный Лукой...». Кроме этих первообразных икон в «Послании» указано на нерукотворные образы оставленные самим Иисусом Христом: « ... говорится об апостоле Анании, который пытался написать лицо Господа нашего Иисуса Христа, но образ на разных иконах был разный, ибо дело не ладилось, то Сам Спаситель мира взял плат, запечатлел образ лица своего, живейшее и божественное произведение... Cледует повествовать о святой Веронике, которая дала плат Христу, Спасителю нашему, когда он пресвятое древо креста нёс плечами Своими, обливаясь потом от тяжести, и тем платом отерев лицо, запечатлел образ исполненный чудной святости в память о страданиях».
Далее в «Послании» указано: «... иконы есть некие неусыпные учёные проповедники или витии, побуждающие людей ко благоговению, для чего обычно книги служат... так как писание это скоро и благополезно отверзает ум наш. Иконописцы должны быть засвидетельствованы грамотами с подписями и им нужно оказывать честь и достоинство. Другие же, которые дерзают браться за иконописание без свидетельства благоговейных иконописцев, тем не только не следует оказывать честь, но должны быть запрещены и наказаны, ибо не прощается покушение и не на такое святое дело. Ибо проклят, сказано, всякий творящий дело Божие с небрежением; пусть пишут, но мирские вещи, а не святые иконы и красоту первообразную». Завершается «Послание» словами: «Никто же да не прекословит сему установлению, возвышающему иконников как служителей Божией Церкви. Аминь».
Иконопись почиталась как дело общецерковное и государственное, утверждались богословские основы церковных образов. Собором 1666-1667гг. пресекались всякие попытки символического, аллегорического или бытового изображения верховного Божества (Бога - Отца), суть которого принципиально неизображаема. (Венецианов в письмах возмущался этим запретом, пытался его также нарушить.)
Основные требования Стоглава и «Послания» вошли в «Полный свод законов (ПСЗ)», созданный при Николае I в XIX веке и сохранили силу в виде основных требований в «Уложении о наказаниях уголовных и исправительных» в разделе 2:« О преступлениях против веры». «Уложение» (1845) в главе 1 «О богохулении и порицании веры» в статьях №№182-189 предусматривало наказания за преступления против веры, по аналогии с предыдущими законами России XVII - XVIII веков. В статье 189 запрещалось изготовление икон: 1) написанных в нарушение правил установленных церковью (например, в духе итальянской церкви), 2) резных, литых и т.п. и 3) изготовленных в «соблазнительном виде». Последнее означает изображение, не соответствующее представлениям православной церкви.
Изготовители и распространители икон третьей категории несли ответственность независимо от того, была ли у них цель «поколебать уважение к святыне» или нет. Ответственность за это деяние наступала и в случае неосторожности, когда самонадеянность и отсутствие творческих способностей у автора приводили к созданию произведения, вызывавшего помимо воли создателя смех, порицание, и даже отвращение публики, и тем самым «поколебавшего уважение к святыне». Статья 189 гласит: «Кто с умыслом поколебать уважение к святыне будет выделывать, или же продавать ... писаные, резаные или отлитые в соблазнительном виде иконы и другие изображения предметов, относящихся к вере и богослужению, тот за сие подвергнется лишению всех прав состояния и к ссылке на поселение в отдалённейших местах Сибири ... и к наказанию плетьми через палачей ... ». Это была суровая мера наказания. Если злое намерение не будет доказано, и иконы изготовлены, по недоразумению или невежеству, то наказание уменьшается до шести месяцев тюрьмы. Иконы во всех случаях уничтожаются. В комментариях к «Уложению» подобные иконы назывались «образное богохуление». Среди осуждённых за преступления против веры были купцы, дворяне, мещане, даже духовенство, однако около 75% составляли крестьяне. Были осуждения и за «Образное богохуление» по ст. 183.
Владимир Павлович Рябушинский (01.07.1873г. Москва — 07.10.1955г. Париж), в статье « Русские иконы и духовность» рассмотрел учение Святого Павла о трёхчленной природе человека (тело - психея – дух). Тело подтягивается к духу, что выражается в стремлении к красоте, не внешней, мирской, но к внутренне возвышенной. Эта предельная красота выше красоты мирской, достаточно сравнить икону Владимирской Богоматери с Мадонной Рафаэля, - говорил Рябушинский. Мирской ум - гордый и греховный, поэтому вместо древнего иконописания с глубоким духовным значением появляются картины в стиле рококо, весьма привлекательные, но духовно мёртвые, вместо Богородицы появляется Мадонна, привлекательная, но - от мира сего, мира грешного.
Общеизвестен пример такого кощунства, когда «...Аракчеев А.А. заказал художнику - итальянцу икону Божией Матери, приказав придать её лику черты своей сожительницы Настасьи Минкиной» (Рябушинский, 2010,с.331). Это вызвало тогда протест православных крестьян из-за оскорбления их религиозных чувств. Скульптор Гальберг С.И. (1787-1839) назвал Аракчеева – «человек неправды». Лишь один польский космополит Ф.В.Булгарин (в 1810-1814гг. воевал на стороне Наполеона против русских войск), испытывая нужду войти в доверие к графу, хвалил его: «По моему мнению, что он был настоящий «русак». Всё русское радовало его, и всё, что, по его мнению, споспешествовало славе России, находило в нём покровительство». Однако Булгарин плохо представлял понятие «русак», когда пытался применить его к Аракчееву, которому более соответствовало бы понятие «пруссак». Сослуживцы считали нерусскими привычку графа к скрупулёзной работе, методический прусский порядок в его доме и в имении (дома, как прусские казармы). В окружении Александра I граф участвовал в вытеснении русских деятелей (Сперанский, Волконский, Кочубей, Голицын, Гурьев и др.) и укреплял вместо них прусских выходцев (Клейнмихель, Канкрин, Минут, Бухмеер, Шампенгаузен, Фрикен, Шварц, Тизенгаузен и др.). Граф резко выступил против перевода библии с церковно-славянского на русский язык. Перевод возглавлял митрополит Филарет (Дроздов). Работа была остановлена, рукописи уничтожены. Более шестидесяти лет широкие массы русских людей не имели доступа к библии.
Исследователь творчества Венецианова и организатор первой выставки его картин (1911г.) Николай Николаевич Врангель отмечал отрицательное влияние графа А.А.Аракчеева на культуру, общественную жизнь, на поведение художника. Он писал: «Немецкая культура по свойствам своего характера не способна ужиться с русским духом. Получается сплав русского самодурства с той закономерностью, которая никогда не может и не могла привиться у нас и которую так тщетно и так зло, озверев до отчаяния, пытались утвердить немец Бирон и онемеченный Аракчеев. Немецкая выучка не столько переродила, сколько изувечила многих русских, являясь пыткой для наших лежебок, а не полезным восприятием. Только как результат этого сплава мог появиться граф А.А.Аракчеев – тип русского самодура, помноженного на озверелого западника, - отечественный изувер, вышколенный немецкими солдатами».
Венецианов критиковал немецких чиновников в России, признавал отрицательное влияние немецких учителей на ученика Плахова («фантастики – немцы положительное из него всё вывеяли»). Однако он сам попал под похожее влияние западников, как и Аракчеев с итальянским художником, создавшим икону «Мадонна» с лицом его наложницы Анастасии Минкиной. Венецианов в сходной ситуации невольно последовал дурному примеру Аракчеева и создал икону Богоматери с простонародным лицом крестьянки Марии Богдановой. Его иконы Богоматери с телесным («тварным») обликом реальных людей искусствовед С.Н.Юренев так и называл на католический манер - «Мадонна». И это отступление стоило Венецианову жизни.
- Икона из Поддубского храма "Богоматерь с предвечным младенцем", А.Г.Венецианов. Фото Юренева, 1939г. Из архива Тверской картинной галереи.
Икону «Богоматерь с младенцем» Венецианов написал в конце 1846 г. В ней простонародный облик Богоматери явно напоминал крепостную Марию Богданову. Когда икону повесили в храме погоста Дубровского, крестьяне перестали ходить в церковь, говоря: «Мы не будем молиться на эту икону. Это не Богоматерь, а Мария Богданова».
- Мария Богданова на картине Венецианова "Туалет Дианы", 1847г, ГТГ
Действительно, икона создана с большими отступлениями (непокрытая голова, отсутствие мафория, трёх звёзд и др.). Около полутора тысяч прихожан Дубровского прихода негодовали. Среди них были и старообрядцы с более строгими подходами к обрядам и соблюдению форм иконописных образов. Это было серьёзное возмущение оскорблённых людей, запомнившееся на десятилетия. Об этом широко известном инциденте художника с крестьянами искусствоведам С.Н.Юреневу и Е.К. Мроз поведал в 1939 году местный житель Сосипатр Терентьевич Шмелёв (1852 г.р.), который помнил рассказы своей матери - участницы тех событий. Память о конфликте подтвердил уроженец Сафонково Михаил Николаевич Васильев (1928г.р.). Об этом же конфликте в книге «Повесть о художнике Венецианове» написано: «Когда её (икону) повесили в Дубровской церкви, то крестьяне не хотели на неё молиться, так как, по их словам, на ней изображена вовсе не Богородица. И как не упрашивал священник отец Василий изменить натуру, он не согласился» (Вагнер, 1962)*.
- Тихвинская икона Богоматери. Видны отличия: мафорий, чепец, 3 звёзды на одежде...
Действительно, икона была создана с большими отступлениями и не попадала ни в одну из канонических групп икон Богородицы**. Богородицу изображают в одежде двух цветов: вишнёвом (красном) мафории, синей тунике и голубом чепце. Эти цвета символизируют соединение Её девства и материнства. На мафории изображаются три золотые звезды (на голове и плечах), как знак её непорочности. Голова Богородицы всегда покрыта (по апостолу Павлу как «знак власти над нею»). Обычай изображать Богоматерь с частично непокрытой головой возник на католическом Западе в эпоху Возрождения и является неканоническим в православной традиции. Мафорий на голове Богоматери не просто дань православной традиции, а глубокий символ её материнства и полной отданности богу. Даже венец на Её голове не может заменить мафория. Мафорий важнее венца, обязателен на иконах. На иконах Венецианова в одеждах Богоматери нет красного и синего цвета, волосы не покрыты мафорием, а свободно лежат на плечах, что было недопустимо в те времена. Отсутствуют три золотые звезды, что как бы ставило под сомнение её непорочность.
Конфликт с верующими грозил художнику судебным разбирательством и уголовным наказанием в случае оповещения архиепископа Григория Тверского и Кашинского и Уголовной Палаты губернии. Григорий обеспечивал проведение духовной цензуры, что не было сделано.
Венецианов быстро отступил и в феврале-марте 1947г. отправил икону за 20 км в село Поддубье к священнику Василию Матвеевичу Владимирову. Священник, приняв икону, спас художника от возможного наказания, не доложил архиепископу в Тверь (по ст. 185 наказание до 1 года тюрьмы ). Об этом упомянуто в письме № 52 Венецианова к Н.П.Милюкову в марте 1847г.: «Образ Спасителя и Божьей Матери я отослал к Василию Матвеевичу и потом съездил туда...». Однако икона была установлена в церкви в 1850 г. лишь после гибели художника и завершения ремонта (С.Н.Юренев : «Как значится в церковной описи»).
- Иконостас Поддубской церкви, фото 1939г, из архива Тверской КГ
В церкви Покрова села Поддубье эту икону Венецианова в 1939 г. обследовал и описал искусствовед С.Н.Юренев. Он привёл сравнение иконы с картиной Венецианова «Туалет Дианы» (1847; ГТГ) и пришёл к выводу, что на иконе и на картине изображена одна и та же женщина - Мария Богданова. Он подчеркнул единое композиционное построение в обоих случаях: «На обеих картинах модель изображена с несколько выдвинутой вперёд головой с почти аналогично согнутой правой рукой, но у балерины это неприятно резонирующий жест, который обуславливается желанием художника смягчить горизонтальной линией вертикаль обнажённого тела; в то время как у Мадонны - богоматери он очарователен материнской нежностью».
Кроме Сосипатра Шмелёва на Богданову указал также иконописец Д.А.Горшков со слов Якова Николаевича Русичева, ученика Григория Сороки. С.Н.Юренев приводит сведения о Марии Богдановой: родилась в 1824 г. от крепостной Никитиной (Богом данная), в 1846 -1847 годах позировала для нескольких икон Богоматери и последней картины Венецианова «Туалет моей Дианы». Искусствовед Александра Петровна Мюллер (1931) писала : «Крепостная Маша (о ней он ни одним словом не обмолвился в письмах к Милюкову), эта прекрасно сложенная, красивая женщина, позировавшая для « Туалета танцовщицы», ... служила также одним из сельских «грешных» развлечений художника». Мария вдохновляла художника и добавляла ему творческих и физических сил.
В марте 1847г. из Сафонково Венецианов писал Милюкову: «
В теперешнюю разладицу скудельных сил моих всё-таки я не оставлял палитры для «Туалета моей Дианы» и помаленьку - помаленьку её всё закрыл. В сельской жизни кажется, необходимо какое-нибудь занятие для держимости умственной способности, а без него и загнить или отпустить бороду, лапти надеть». Упоминание в одном письме (март 1847 г.) иконы Богоматери и картины «Туалет моей Дианы» указывает, что работа Венецианова над ними шла одновременно, параллельно, с одной натурщицы. Это и подчеркнул С.Н.Юренев. Об этих иконе и картине был хорошо осведомлён Милюков, знал как движется работа, обсуждал с художником.
- Икона "Покров пресвятой Богородицы" в Поддубье
Эпизод с Марией Богдановой не был единичным в творчестве Венецианова. Он вытекал из общей «методы» художника при создании светских картин «не изображать то, чего нет в природе». Этот принцип Венецианов временами применял при создании религиозных произведений, в которых изображал людей в весьма реалистических формах. Описывая иконы Венецианова в Костовском храме, искусствовед Мроз определённо указывала на их бытовые черты: «… совершенно жанровая картина» - Троица, а также «сильные реалистические черты» в образе «Богоматерь всех скорбящих», где лица всех людей «… разнообразны и простонародны», а ангелы представлены миловидными крестьянскими девушками с длинными русыми волосами. В глазах атеистического искусствоведа это было похвалой иконописцу.
Однако, изображая реальных людей в роли святых угодников, художник сам нарушал свой принцип (изображал то, чего не видел и не мог знать). Этим он вторгался в духовную сферу и нарушал другой, более важный принцип, традиционно выработанный православной церковью за тысячелетие, указанный выше при описании икон. Этот принцип действует в православной церкви до сих пор без изменений.
Дочь Александра, подтверждая, писала о цензуре: «…
было необходимо разрешение от духовной цензуры через епархиального архиерея Григория, который впоследствии был С.-Пб митрополитом». Конечно, в удаленных глухих местах иконописцы обходились без этой цензуры. Однако в доступных и проверяемых местах такие разрешения были необходимы, особенно если мог возникнуть конфликт или уже возник.
А.Г.Венецианов высказывал другие возражения против запретов церкви при изображении сущности Бога - Отца. В конце сентября 1847 г. он писал Милюкову в Тверь (письмо № 58): «...
он (архимандрит Макарий Калязинский) сказал мне, что запрещено изображать Бога - Отца, что ему объявил Преосвященный Григорий***. Это известие меня совершенно расстроило, не в отношении только к эскизу, которым я по самолюбию своему любовался, а в отношении ко всему нашему духовному быту... будучи у преосвященного, спросите об этом. Неужели он сделал архимандриту такое замечание, чтобы избегать изображения Бога - Отца? Положим, одного, как безначального, бесконечного, непостижимого оформить - можно призадуматься, но в Троице?!... Правосудие, кротость, любовь, истина и прочие добродетели, а также и пороки не имеют форм, но, олицетворяясь, изображаются».
Милюков выполнил просьбу Венецианова, задал вопросы архиепископу Григорию и ответы доложил художнику. Венецианов упрямо стоял на своём, оставшись недовольным, несправедливо и зло критикуя владыку Григория в письме № 59 к Милюкову от 24 ноября 1847г. за 10 дней до своей гибели: «
Вы трудились у владыки спрашивать мнений его о лицах Святой Троицы. Видно, владыка наш отстал от века, а может быть и глядел на него из одного своего окна по привычке. Почему не удалось взглянуть на древние Афины, Рим, новые Париж, Лондон, даже и Питер и там видеть, как нематериальное, уму и сердцу подлежащее, материей излагается и объясняется, разумеется, только для тех, которые знакомы с языком изящных искусств». Художник здесь поучает владыку, что по статье 188 могло быть наказуемо, как «изобличение в кощунстве, то есть язвительных насмешках ... неуважение к правилам и обрядам церкви православной...». Наказание - до года тюрьмы или арест до трёх месяцев.
Между тем этот запрет не был личным мнением тверского архиепископа Григория. Это было указано в «Уложении о наказаниях уголовных» (1845г.), оно выработано вековой традицией церкви. Православное учение отклоняло возможность изображать Бога - Отца в виде почтенного седобородого старца. Подобные изображения первого лица Пресвятой Троицы, появившиеся позднее, вызвали нарекания; импортированная католическая иконография («Старца») была осуждена на поместном Стоглавом Соборе в Москве в 1551г. Требовалось разрешение духовной цензуры. Такие нарушения традиций иконописи верующие в глухой провинции (частично – старообрядцы) не могли принять и простить. Лишь в конце 19в. появлялись изображения реальных людей на иконах (вместо ликов святых), а в годы богоборчества при советской власти атеистические искусствоведы пытались одобрить, как бы оправдать и закрепить такую кощунственную подмену. Однако церковь этого нововведения не приняла до сих пор - всему своё место.
Дмитрий Савельевич Кузнецов (уроженец Сафонково), очень набожный, сохранил народное предание, слышанное им от очевидцев, о другом религиозном конфликте Венецианова. Для храма в пог. Дубровском в 1847г. была выполнена икона Николая Чудотворца в полный рост (об этой иконе упоминает С.Н.Юренев, см. главу «Дубровское»). Чудесным образом эта икона ночью исчезла из храма и оказалась у святого источника в местечке Деревяжиха около деревни Рябиха. Её вернули в храм. На следующую ночь она опять оказалась на источнике. После этого Венецианов укоротил икону (отпилил доску), получилось поясное изображение Святителя без ног. «Теперь не убежит», - сказал художник. В народе сразу же пронёсся осуждающий слух: «Его господь покарает!». Через несколько месяцев художник погиб. Возможно, этот наивный рассказ передаёт душевный настрой забитых тёмных крестьян, их ожидание наказания, которое обязательно сбудется. И оно сбылось. Этот рассказ Кузнецова и в наши дни помнят и подтверждают его земляки. Икона в 1897г. из Дубровского была вывезена вместе с Храмом в с. Змеево.
Среди верующих Дубровского и соседних с ним приходов и поныне распространено убеждение: за богохульство, богоборчество, разрушение церквей, уничтожение икон и т.п. виновные рано или поздно будут наказаны высшими силами небесными. Имеются примеры таких наказаний, о них нам рассказывали местные жители. В прошлом известна посмертная кара графа А.А.Аракчеева: его могила была уничтожена и не восстановлена, останки его исчезли, было разрушено само имение Грузино. Менее чем через год после конфликта с крестьянами, последовала гибель художника Венецианова по этой причине. Наказание силами небесными было предсказано стариком - странником, явившемся художнику во сне (см. следующую главу). К 1920 г. могила художника с крестом над ней исчезла из памяти крестьян. Восстановление места захоронения совершалось с большим трудом. В наше время также известны случаи различной кары, настигшей разрушителей (и членов их семей) церквей, часовен, икон (сёла Ивановское, Молдино, Стан, Елманова Горка и др.) в годы богоборчества при советской власти.
---------------------
Примечания.* Писатель Лев Арнольдович Вагнер в 1950-е годы жил в с. Молдино и собрал некоторые сведения о Венецианове при расспросах старожилов. В Сафонкове и на могиле художника, вероятно, он не был, не упоминает об этом.
** Всё многообразие типов икон Богоматери с Младенцем разделяется на 4 группы, раскрывающие одну из граней образа Богоматери и являющиеся выражением богословской идеи. Первые три группы являются главными и наиболее распространёнными.
1.Тип Оранта ( молящаяся) или Знамение , или Великая Панагия, раскрывающий богословскую идею Боговоплощения, рождения Спасителя от Девы. БМ представлена в позе Оранты – молящейся, с воздетыми к небу руками; на уровне груди расположен медальон (сфера) с изображением Спаса, находящегося в лоне матери. Примеры: Знамение ( Новгородская), Курская (коренная), Ярославская Оранта, Нерушимая стена, Оранта Великая панагия и др.
2.Тип Одигитрия (указующая путь) или Путеводительница, отражающий жизнь христианина, как путь из тьмы к Божьему свету, от смерти к жизни. На этом пути помощницей является Богородица. На одной руке у неё восседает младенец Христос, другой рукой Она указывает на него, ориентируя нас духовно, направляя ко Христу, ибо он есть путь. Христос одной рукой благословляет мать и всех нас, в другой руке он держит свиток ( книгу, державу). Основной богословский смысл этого образа – явление в мир небесного Царя и Судии и поклонение младенцу.Эти иконы широко распространены в Византии и России. Примеры: Смоленская, Казанская, Иверская, Тихвинская, Страстная,Споручница грешных и др.
3.Тип Елеуса (милостивая) или Умиление, или Гликофилусса (сладкое лобзание) показывает прильнувших друг к другу ликами Богоматерь и Младенца. Здесь выражена богословская идея крестной жертвы Христа, как высшее выражение любви Бога к людям, Богородица символизирует церковь Христову. Этот тип иконы был широко распространён в России с глубокой древности. Примеры: Владимирская, Почаевская, Донская, Волоколамская, Фёдоровская, Ярославская, Корсунская, Взыскания погибших и др.
4. Тип Акафистных икон является собирательным, иллюстрирующим эпитеты, которыми Богоматерь величается во многих местах в Акафисте. Основной смысл этих икон – прославление БМ. Таких икон много, некоторые из них частично тяготеют к основным первым трём типам. Примеры: Неопалимая Купина, Нечаянная радость, О Тебе радуется, обрадованная всякая тварь, Богородица семистрельная, Умягчение злых сердец и др.
*** Григорий Тверской и Кашинский – Григорий Постников (1784-1860), тверской архиепископ (1821-1854), прибыл из Рязани. С 1821г. он в Твери сменил Серафима. В обязанности Григория входил надзор за иконописцами, пресечение богохульства, выдача разрешений духовной цензуры на росписи иконостасов, оформление церквей и т.п. С 1855г. - митрополит Петербургский и Новгородский.